Первые упоминания о народническом кружке в Великом Устюге содержатся в работах автора данной статьи, опубликованных в 1970-е годы{1}.
Не только в Вологде, но и в других городах губернии народники вели антиправительственную демократическую пропаганду и усиленно распространяли нелегальную литературу. Об этом свидетельствуют документы полицейского наблюдения за ссыльными, а также дознания и следствия, проводимые в то время.
К концу 70-х годов XIX века в Великом Устюге находилось большое количество ссыльных народников. Еще в 1875 году сюда попал бывший организатор народнического кружка в Вильно У. У. Вноровский. Вслед за ним здесь появилось много известных участников хождения в народ{2}.
В конце 1878 года в Великий Устюг приехала высланная из Вологды за пропагандистскую деятельность О. Д. Мельникова, а в 1879 году прибыла целая группа народников, высланных из Петербурга. В июне 1880 года из Усть-Сысольска был переведен Д. Н. Смирнов. Вслед за ним приехала большая группа рабочих (около 20 человек), высланных за участие в забастовках{3}.
Ссыльные оказывали предпочтение Устюгу, потому что он был больше и культурнее других уездных городов Вологодской губернии. Уже тогда он имел девять тысяч жителей. В городе функционировала хорошая библиотека. Здесь, по словам ссыльных, можно было сравнительно легко доставать книги, свежие газеты и журналы. В Устюге имелось гораздо больше возможностей для пропаганды демократических идей среди населения и особенно рабочих. Вот почему народники, попавшие в другие города, старались добиться перевода в Великий Устюг. Некоторым это удавалось{4}.
Ссыльные народники собирались вместе, обсуждали наболевшие вопросы своего движения и устанавливали письменную связь со ссыльными в других городах Вологодской губернии и за ее пределами, но прежде всего с центрами народнического движения в Петербурге и Москве. Особо активную переписку вела В. Н. Левандовская. Она поддерживала постоянные связи с А. А. Франжоли и Е. Ф. Завадской, находившимися в Сольвычегодеке. Ссыльные в Устюге вели оживленную переписку с членами вологодского народнического кружка, в частности с К. П. Прядильщиковым. А. Г. Урусов регулярно получал письма от народницы Ю. Сергачевой из Тотьмы и был в курсе всех событий в ее родном городе{5}.
Несмотря на полицейский надзор, ссыльным удавалось вести пропаганду своих идей среди местной интеллигенции и учащейся молодежи{6}. 20 марта 1879 года ссыльные устроили демонстративную иллюминацию в домах, где они проживали, чем сильно встревожили местное начальство. С целью сбора средств в фонд помощи материально бедствующим товарищам поднадзорные довольно часто ставили спектакли для населения, привлекая к участию в них местную молодежь, которая также участвовала в собраниях ссыльных{7}. Частыми посетителями таких собраний вскоре стали дети местного священника, Иван и Александр Рохлецовы. Первый - бывший семинарист, а второй - студент Петербургской медико-хирургической академии. Особенно многолюдным было собрание 8 сентября 1879 года в доме Сапожниковой на Леонтьевской улице, где квартировали ссыльные. Собрание продолжалось до глубокой ночи и закончилось пением и танцами. Конечно же, о нем стало известно местной полиции{8}.
Скрываясь от надзора полиции, народники стали собираться за городом в лесу под видом охоты, рыбной ловли, прогулок за грибами и ягодами{9}. Иногда они выезжали в ближайшие деревни Тараканово, Бобровники и Золотовцево, где, видимо, вели пропаганду среди крестьян. Самую широкую помощь в их делах народники получали со стороны сочувствовавших им секретаря уездной земской управы Н. В. Кедровского, уездного судьи Заварина и Других. Дети Заварина (Николай и Надежда) и его племянница (Мария) стали непременными участниками народнических сходок{10}.
За антиправительственную пропаганду среди горожан 6 июля 1879 года были арестованы У. У. Вноровский и его жена О. И. Мищенко и незамедлительно высланы в Сибирь. Вскоре по распоряжению вологодского губернатора Дарагана наиболее деятельные ссыльные были переведены в другие города, а часть рабочих отправлена на родину. Так, В. Н. Левандовская, Л. П. Свешников и И. Кузьменко попали в Никольск, К. К. Лисовский и К. А. Романов - в Сольвычегодск, И. Гриневский - в Яренск, В. И. Ано-щенко - в Усть-Сысольск, С. Романов - в Кадников, Н. И. Емельянова и Баранов были сосланы в Восточную Сибирь{11}.
Специально следует остановиться на деятельности Николая Васильевича Кедровского, бывшего воспитанника Вологодской духовной семинарии, прослужившего семь лет (с 1863 по 1870 год) помощником управляющего канцелярии губернатора по политическому столу. Затем он более 10 лет занимал должность секретаря Устюжской уездной земской управы. Когда Н. В. Кедровский служил в канцелярии губернатора, через его руки проходила вся корреспонденция ссыльных. В свое время, желая утаить от полицейского досмотра письма известного демократа и идеолога народничества П. Л. Лаврова, находившегося тогда в вологодской ссылке, Кедровский сам отправлял их на почту. Он давал знать политическим ссыльным о всех секретных распоряжениях, поступающих в канцелярию, относительно под надзорных. Будучи одно время редактором " Вологодских губернских ведомостей", он помог П. Л. Лаврову опубликовать обращение к интеллигенции губернии с призывом заняться антропологическим изучением своего края{12}.
О связях Кедровского с политическими ссыльными поднадзорный студент М. П. Сажин писал: "Кедровский был самым преданным другом ссыльных, он оказывал им целый ряд услуг, сообщал о всех бумагах и распоряжениях, какие получались в канцелярии губернатора относительно ссыльных. Как только я прибыл в ссылку, Кедровский явился ко мне, познакомился со мной и очень много содействовал моему оставлению в Вологде. Он же познакомил меня с Щелгуновым и Берви. Необходимо заметить, что Кедровский был желанным и частым гостем ссыльных, я за все время ссылки чуть ли не каждый вечер проводил у него"{13}.
Став секретарем Устюжской уездной земской управы, Кедровский еще больше сошелся с политическими ссыльными и оказывал им самые различные услуги. По этой причине он был взят под подозрение начальником губернского жандармского управления полковником Мерклиным и в 1872 году включен в список лиц, подлежащих негласному надзору полиции. Характеризуя Кедровского, Мерклин отмечал, что хотя он и из духовного звания, но к "религии относится с пренебрежением" и склонен ко всяким недозволенным идеям. Жена Кедровского, Александра Ивановна, работавшая акушеркой, вполне разделяла взгляды мужа.
По свидетельству Мерклина, Кедровский находился с некоторыми ссыльными в самых дружеских отношениях. В 1879 году он специально ездил в Усть-Сысольск для встречи и оказания посильной помощи местным ссыльным. Иногда он открыто заступался за поднадзорных перед властями. При его содействии ссыльные присутствовали на заседаниях уездной земской управы, а в земской больнице служили ссыльные фельдшера Бертенев и Постоев, попавшие под надзор полиции за распространение антиправительственных по содержанию книг. Ходили слухи, что в усадьбе жены Кедровского в деревне Тараканово (в 11 верстах от Устюга) одно время скрывались пятеро ссыльных, бежавших из Сольвычегодска{14}.
В марте 1880 года произошло столкновение Н. В. Кедровского с помощником уездного исправника Богоявленским, старавшимся всячески ухудшить и без того тяжелое положение ссыльных{15}. За систематические доносы на ссыльных Кедровский назвал Богоявленского подлецом. Об этом случае стало известно губернскому начальству. 29 марта 1880 года Николай Васильевич был арестован, подвергнут обыску и снят с занимаемой должности. Вскоре он был освобожден, но поставлен под гласный надзор полиции. Жена его была уволена с работы и подвергнута негласному надзору.
В течение нескольких лет ему не удавалось вернуться на прежнюю работу. Только поток коллективных просьб и заявлений от служащих земских учреждений губернии заставил губернатора пойти на уступки. Дело дошло до того, что уездная управа отказалась работать без Кедровского. Это был из ряда вон выходящий саботаж со стороны устюгского земства. Великоустюгское земское собрание даже направило прошение относительно Н. В. Кедровского министру внутренних дел. В конце концов власти сдались и вынуждены были разрешить Кедровскому исполнение прежних обязанностей, только теперь уже под неукоснительным полицейским наблюдением{16}.
Такова вкратце история великоустюгской народнической ссылки.
ПРИМЕЧАНИЯ
{1} См. Михайлов Б. Г. Народнические кружки в Вологодском крае // Материалы по истории Европейского Севера СССР. Северный археографический сборник. Вып. III. Вологда, 1973; он ж е. Предвестники бури. Архангельск, 1977.
{2} Приехало более двадцати человек. См. ГАВО. Ф. 18. Оп. 2. Д. 239. Л. 1-7; Д. 315. Л.22.
{3} ГАВО.Ф.18.0п.2.Д.295.ЛЛ-20;Д.285.Л.1-17;Д.262.Л.1-37;Д.264.Л.1-33
{4} Например, И. Кузьменко удалось перевести в В. Устюг из Никольска. ГАВО. Ф. 18. Оп. 2. Д. 287. Л. 197.
{5} ГАВО. Ф. 18. Оп.2.Д. 239. Л. 23, 28-31; Д. 297. Л. 1, 15-17.
{6} Там же. Д. 239. Л,2.
{7} Там же. Л. 28.
{8} Там же. Д. 287. Л. 15-16.
{9} Там же. Д. 296. Л. 27.
{10} Там же.
{11} Там же. Д. 287. Л. 108,124; Д. 296. Л. 52.
{12} Вологодские губернские ведомости. 1868. № 43. С. 466-469.
{13} П.Л. Лавров в воспоминаниях современников. Из рассказов М. П. Сажина // Голос минувшего. 1915. N 10. С. 116.
{14} По всей вероятности, это были А. А. Франжоли и его товарищи, бежавшие 16 марта 1880 года. (См. ГАВО. Ф. 18. Оп. 2. Д. 287. Л. 108).
{15} ГАВО. Ф. 18. Оп. 2. Д. 311. Л. 56; Д. 308. Л. 26-110.
{16} Там же. Д. 296. Л.52; ГАРФ. Ф. 1286. Оп. 48. Д. 701. Л. 5-14.