У Валентина Григорьевича Распутина в очерке «Сибирь без романтики» («Роман-газета», № 17 за 1984 год) так написано о Великом Устюге: «У нас не принято ставить памятники отличившимся городам. А было бы справедливо где-нибудь на просторах Сибири, предположим, на той же Лене, где к середине XVII века собирались самые деятельные «землесведыватели», высказать и подтвердить благодарную память сибиряков Великому Устюгу, городу теперь захиревшему, выпускающему гармошки.
А в то время Великий Устюг, когда-то бросивший вызов самому Великому Новгороду, еще гремел, и величие свое подтвердил в именах Семена Дежнева, Ерофея Хабарова, Василия Пояркова, Владимира Атласова, Василия Бугра, Парфена Ходырева и многих, многих других, добывавших себе по сибирским рекам, морям и волокам мужественную славу.
Все они из Великого Устюга. Это несколько удивления достойно, но кажется невероятным: что за оказия! Каких там, в колыбели мореходов и открывателей, наставляли, чем укрепляли дух и кость?
Тут бы для гордости в веках хватило и одного Семена Дежнева, открывшего «Берингов» пролив. Одиссеей Ерофея Хабарова могла бы за честь хвалиться любая столица, будь он из нее родом. Или Атласов, покоритель Камчатки! А Поярков, «приискавший огромные территории Северо-Восточной Сибири! И как знать, не из Устюга ли вышел легендарный Пенда, попереде всех проникший на Лену из «златокипящей» Мангазеи?
Не устюжанином ли был Петр Бекетов, об одной из экспедиций которого Фишер в «Сибирской истории» писал: «Намерение свое произвел с таким малым числом людей, что почти невероятно показалось бы, как россияне могли отважиться». Кстати, припомним еще, что дважды в течение десятилетия (в 1630 и 1637 гг.) Великий Устюг вместе с соседями — Тотьмой и Сольвычегодском — снаряжал в далекую Сибирь большие отряды девиц в «жонки» русским служилым людям. .
Как не считать после этого сибирякам этот город своим родным, как не поклониться ему издалека кровным поклоном!
Да и всей русско-северной сторонушке, где Новгород, Вологда, Архангельск и Вятка, следует поклониться: оттуда вслед за казаками пришли пашенные и мастеровые люди, оттуда началось первоначальное заселение Сибири».
Возможно, поэтому и появилась поговорка: «Без устюжан в Сибири и дела нет».
И действительно, в сотных книгах XVII века встречаются имена многих устюжан-землепроходцев. С начала XVIII века от двух десятков, к середине века в ревизских сказках переписано уже 112 устюжан, значащихся в отъезде в Сибирь. Среди таких: Иван Сидорович Малахов (из Слободы Дымково) и его сын Василий Иванович Малахов. Не все известно об отце, но Василий Иванович жил на Аляске, был сподвижником А. А. Баранова. В начале он был байдарочником Кенайской артели (1786 г.), затем начальником Никольского редута. На Аляске женился на алеутке и имел сына Петра, который получил образование в Петербурге, в Кронштадском штурманском училище и позднее был одним из первых участников походов в 1838—1840 гг. и исследователем рек Юкона и Сушитны. Петр Васильевич Малахов основал торговое поселение в Нулате на Аляске, был одним из первооткрывателей золота на Аляске, о чем всегда умалчивалось, а в документах упоминалось имя только руководителя экспедиции 1848—1851 гг. — инженера Дерошина. Открытию тогда не придавали значения. И только после продажи Аляски американцам, которые начиная с 1880 года активно проводили разведку и.разработку горных богатств края, открытие это получает должную оценку. Уже к 1911 году доходы от разработок природных богатств составили 206998041 доллар.
Исследователям известно имя устюжанина Дмитрия Полутова, промышленника—морехода. В районе Северной Америки. В 70-х годах XVIII века он промышлял на Алеутских островах, а также у южных и восточных берегов Аляски. Плавал на боте «Святой Николай», принадлежавшем тотемским купцам Петру Панову и Арсению Кузнецову. Около Устюга имел деревню Полутово, где посадил массив голубых алясских елей. Деревня Полутово существует и сейчас. Дмитрий Полутов составил карту своих плаваний, которая оказалась в библиотеке Пановых, а затем находилась в музее г. Галич.
Следует назвать имена еще некоторых наших знаменитых земляков.
Никита Шалауров — промышленник, мореход, исследователь Арктики — устюгский купец. Его именем названа одна из улиц Великого Устюга.
Иван Бахов — Мореход, исследователь Берингова и Восточно-Сибирского морей.
Тимофей Михайлович Булдаков — основоположник известного в Устюге рода Булдаковых. Полярный мореход. В 1649 году послан из Якутска на Колыму приказчиком, а летом 1650 года с отрядом казаков из устья р. Лены в море по направлению к Колыме. Составил «Отписку» с подробным рассказом о своем плавании.
Михаил Тимофеевич Булдаков — его сын, якутский казак.
Братья Афанасий Федотович и Василий Федотович Гусельниковы
Михаил Васильевич Стадухин, землепроходец, полярный мореход, открывший р. Колыму, Пенжину, Гижигу и часть северного побережья Охотского моря.
Примечательно, что среди землепроходцев часто упоминается фамилия Устюжанин, которую среди устюгских торговых людей имели восемь человек, числящихся в Сибири.
Конечно, обо всех устюжанах, живших и сделавших те или иные открытия, исследования в Сибири и Северной Америке, рассказать невозможно. Многие материалы неизвестны, не изучены, утеряны. Любознательным читателям рекомендуем познакомиться со следующей литературой.
1. Устюг Великий.
Материалы для истории города. XVII и XVIII столетий.
Москва, 1883 г. Разделы II, IV, VI.
2. Книга "Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века". Москва, 1951 г.
3. Русские мореплаватели. Сборник. Военное издательство Министерства обороны СССР. Москва, 1953 г.