Чужие дневники. Имеет ли моральное право исследователь на исходе XX столетия придать гласности личные записи полувековой давности. Да, имеет, ибо характер этих записей в целом общественный. В них дух и мораль тоталитарной эпохи, борьба старого и нового, конфликт "отцов" и "детей". Все это существует на фоне жизни провинциального Устюга, переплетаясь, рождая и разрешая многочисленные социальные конфликты. Дневник сотрудника Великоустюгского музея Екатерины Васильевны Кукановой 1936-37 гг. как нельзя лучше подтверждает эту непреложную истину.
Подлинник записей хранится у бывшего директора Великоустюгского музея-заповедника И.В. Добрыниной. Настоящее издание подготовлено по ксерокопии рукописи. Публикатором допущены некоторые незначительные сокращения, не имеющие прямого отношения к основному повествованию. Сокращены сказки Е.В. Кукановой, которые предполагается опубликовать впоследствии.
Обратимся к личности автора записок. Вот автобиографические строки, датированные 31 марта 1937 г.: "Тебе 27 лет, юность твоя прошла. Наступил период сознательной зрелой жизни,.когда иллюзии о розовых Сказках и неоформившиеся желания чего-то великого и неизведанного отошли, вместе с юностью. Жизнь предстала в ее голой правде, с повседневной работой, заботой о человеке, с сознанием обязанностей перед коллективом, Советской страной. Скажи, ты полностью знаешь свой дальнейший путь желаний? Да, Знаю!"
Вместе с автором записок на страницы дневника попали директор музея Н.Г. Бекряшев, его зам. В.В. Комаров, сотрудница Е.С.Мансветова (Елена). Очень много внимания уделено молодому человеку В.А. Владимирову, активно сотрудничавшему в те годы с устюгским музеем. 'Вероятно, Екатерина Куканова была неравнодушна к этому человеку. Они вместе ездили в экспедиции (4-21.XII.36). Ему посвящается одна из сказок, Е.В. Кукановой, радостные, горькие и даже ревнивые страницы дневника. Мораль превыше чувств: В.А. Владимиров был женат, и автор дневника тщательно скрывает свои даже платонические чувства. Впрочем, шила в мешке не утаить (8.XI.36, 14-21.XII.36, 2.Х.37.).
На страницах рукописи живут многие устюжане. Как правило, герои повествования не только названы по именам. Они должностные лица и легко узнаются по конкретным делам своей деятельности. Все названные фигуры в дневнике Е.В.Кукановой строго статичны. Одни плохие, другие хорошие, третьи "застойное болото" (27.XI.37). Это не случайно, ибо автор, по собственному признанию, "очень разнообразна в отношении к людям; всех надо посмотреть, может, отогреть лаской, может, поднять на дорогу, может, отругать, может, объявить борьбу". Слово "борьба" как бы пронизывает страницы дневника, завершая его сталинскими строчками: "Надо учиться, любить трудовой народ, быть беспощадным с теми, кто мешает строить коммунизм" (21.XII.37).
Екатерина Куканова, как и многие ее молодые современники, взращена на идеях коммунизма. Она искренне восхищается Сталиным (25.XI.36, 10.XI.37, 20.XII.37), почитает ВКП(б) за образец всего лучшего, сопереживает испанским республиканцам, обороняющим Мадрид от войск генерала Франко (8.X. 36, 8.XI. 36, 13.XI.36). Внешнеполитическое кредо Екатерины Кукановой выражено в самом начале дневника: "Счастье будет только тогда, когда будет уничтожен капиталистический мир" (2-Х.36), а потому "дело испанских трудящихся - это дело всех нас, советских граждан... Нельзя СССР стоять вне этих событий, необходима помощь воен-ная" (2.Х.36). "...возможна война, но и давать кровью обливаться беззащитной Испании трудящимся, тоже вне сил у каждого честного человека. СССР - это честный человек"(8.Х.36).
"У кого больше сердце болит?" - вопрошает на страницах рукописи автор дневника. И отвечает примерами о сдаче сумм добровольной помощи испанским борцам-революционерам. Но что это? Оказывается в Устюге далеко не все с энтузиазмом сдают интернациональный оброк. Вот и учителя в школе не так щедры, как хотелось бы Кукановой, дай "музейные тузы Бекряшев и Комаров",' те вообще "внесли" - в кавычках, т.е. просто откупились, не дать было нельзя. А вот верх политической близорукости и мещанства. В очередях за хлебом устюжане говорят: "...все Едрид съел", - это они Мадрид называют "Едридом" (17.1.37.) И только Володя Владимиров все понимает правильно: "Я, может быть, тоже хочу быть там, на фронте" (12.Х.36).
Тема партийной принципиальности в дневнике многопланова. Это и справедливое осуждение "коммунистических штучек" из местного райкома, которые прочно усвоив номенклатурные принципы, даже подарки к 7 ноября для детей раздают "одним в большом количестве, другим в маленьком" (10.XI.37) в зависимости от поста родителей. Показателен в этом отношении пример с женой секретаря райкома ВКП(б) Драчева, которая вместо себя послала в помощь колхозу осенью 1937 г. домработницу, "называя ее прислугой" (19.01.37). Нельзя не согласиться с тезисом автора "А если будет война, где потребуется борьба не на фронте уборки урожая, а на фронте защиты завоеваний трудового народа, то тоже будет послана "прислуга"? Грустно. Драчева позорит имя члена партии". (Там же). Е.В. Куканова рисует в целом убедительную картину жизни советского и партийного аппарата в Устюге. Ей, молодой и принципиальной, крайне обидно недоверие окружающих. Она ищет и находит в трудах Ленина и Сталина цитаты о принципиальности, твердой позиции, умении говорить даже горькую и тяжелую правду (21.XII.37) и, безусловно, следует им. Как следствие, ей высказано недоверие людьми, которые, по мнению автора дневника, сами далеко не являются идеальными коммунистами. "О, если бы Ленин и Сталин знали всю ту безобразную историю, что делают со мной устюгские блюстители порядка, то все они оказались бы сидящими на скамье подсудимых, как вредители, враги народа..." (1.Х.37). "Кто заступится? Никто из устюгских. Единственно буди кто -либо из честных из НКВД" (27.Х1.37). На наш взгляд, это очень важная реплика. Она может объяснить, почему человека, которому уже не доверяли, сняли с ряда общественных должностей, миновал ужас сталинской карательной системы.
1937 год. Суд над Радеком, Пятаковым, смерть Орджоникидзе, в которой, Куканова, не зная истинных обстоятельств дела, вслед за официальной пропагандой винит Пятакова. "Противно, рука не дрогнет расстрелять таких"(28.1.37). Как резонанс общесоюзных событий - аресты в Устюге. "Бывшие блюстители порядка Драчев, Меньшиков, Камлин оказались врагами народа... Весь состав бюро райкома партии распущен пленумом за подхалимаж. Внутри радость - наконец-то Драчев разоблачен" (27.Х1.37). Политическую тему венчает в рукописи описание выборов 1937 года. Впрочем, это не более чем лубочная картинка, характерная, в общем, и для совсем недавних времен.
Большой интерес вызывают помещенные в рукописи' бытовые сцены из жизни Устюга и района. Очень ярко, с искренней болью описан неурожай 1936 г. и возникшая в связи с ним нехватка кормов и продовольствия (14-21.XII.36, 17.XII.36, 17.1.37, 19.1.37), трудности, связанные с уборкой обильного урожая 1937 г. (10.IX.37, 21.XII.37). Любопытная бытовая зарисовка о переходе цыган к труду (6.Х.37).
Самым важным разделом дневника служат, на наш взгляд, записи о музее и музейных сотрудниках. Здесь опять налицо конфликт. "Геолог-невежда" (17.II.37). Екатерина Куканова против "музейных стариков" Бекряшева и Комарова". В статьях о древнехранилище и музее северодвинской культуры, помещенных в настоящем сборнике, уже рассказывалось об этих людях. В дневнике Кукановой Комарову и Бекряшеву дана противоположная, уничижающая характеристика. "Низкая, подлая, самовлюбленная натура, которая живет приспособленчеством и затаенной ненавистью к людям" (Комаров). "Бекряшев, директор музея. Сволочь -моя марка ему. Это второй самовлюбленный тип, но менее умный, чем Комаров" (17.1.37). Кукановой верно подмечены нелюбовь Н.Г. Бекряшева к канцелярии (17.1.37), неуважение к музейному комиссару (заму из пропагандистов райкома), присланному для укрепления музея. "Пусть работает над перепиской, лишь бы мне не мешал" (4.11.37). По ее разумению, "музей с его директором-ребенком на старости делает ошибки" (27.Х1.37); берет на работу специалистов с "магистерским" дипломом, не уделяет внимания политучебе в предверие выборов, травит ее, молодого сотрудника. "Мечтают старики от меня отделаться. Мотивы подходящие ищут. Смотрят как на неспокойную сварливую приживалку, выносящую сор из избы (6.11.37). 20 февраля 1938 года Н.Г. Бекряшев был арестован (подробнее об этом см. статью Л.Н. Сыроватской). В 1941 г. скончался В.В. Комаров. У нас нет дополнительных фактов, позволяющих объединить данные дневника Е.В. Кукановой и ответить, кто был повинен в аресте Н.Г. Бекряшева, нанеся тем самым огромный удар по краеведению в В.Устюге. Возможно, ответ или намек на него находились в дневнике, но несколько страниц и абзацев впоследствии были уничтожены.
Дневник Е.В. Кукановой предназначался потомкам. Выправленная рукопись долгое время лежала в музее, в ящике стола. Наверное, Екатерина Васильевна хотела, чтобы заинтересованные лица в будущем прочли записки и рассудили ее. Помните, у Цицерона: "О tempora о mores!" Пожалуй, это лучший эпиграф к дневнику Е.В. Кукановой.
А.В. Быков (г. Вологда)
ТЕКСТ ДНЕВНИКА
2/Х-36. Счастье будет только тогда, когда будет уничтожен капиталистический мир. Сердце обливается кровью, глядя на испанские события. И я считаю: нельзя СССР стоять вне этих событий, необходима помощь военная. Дело испанских трудящихся - это дело всех нас, советских граждан. Смотреть и ждать развертывания дальнейших событий тяжело.
8/Х. Уполномоченный СССР в Лондоне подал в Международный комитет заявление СССР, в котором говорится, что если немедленно не будет помощь испанским фашистам Германией и Италией приостановлена, то СССР свободен от договора о невмешательстве в дела Испании. Я приветствую, хотя страшно для СССР, т.к. возможна война, но и давать кровью обливаться беззащитной Испании трудящимся тоже вне сил у каждого честного человека.
СССР - это честный человек. Я глубоко признательна поэту Лахути, выразившему мои мысли о помощи испанским трудящимся. Он выражал свои, а отразил вместе с собой и мои.
Отношение к испанским событиям сейчас (отношение фактами, а не словами) признак будущего отношения к событиям, когда будет война против нас, СССР.
факт. Учителя 4-й школы нашего города, получая по 300 рублей, "несли в помощь детям и женщинам героической Испании" -17 рублей, т.е. на человека по 4 рубля 25 копеек, а наши технические служащие, получающие по 90 рублей, внесли 3 рубля. У кого больше сердце болит? Ясно.
12/Х. Дядя Тихон. 70-летний старик-рабочий едва сдерживает слезы, когда ему рассказывают о страданиях испанских революционеров. Этот сердцем там, с ними, с испанскими борцами-революционерами.
А наши музейные тузы, Бекряшев и Комаров, получающие первый 400 рублей, а второй 350 рублей "внесли" по 10 рублей. Елена, имеющая 200 рублей заработка, внесла 20 рублей. Где больше сердца?
На днях Владимиров сказал: "Я, может быть, тоже хочу быть там, на фронте" - и сверкнул глазами.
16/Х. "Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек" "мы (ее) нежно, как свою невесту, любим и бережем, как заботливую мать" "выглянула на дорогу, увидела двух крошечных бородатых человечков. Они семенили вдоль дороги, глядели на герцогиню своими древними, как мир, вдумчивыми глазами; сняв грязновато-коричневые колпачки, почтительно и низко кланялись ей много-много раз" (перевод с немецкого, 1935 г., исторический роман "Безобразная герцогиня").
Сегодня тоска о цыганской жизни.
19/Х. Утром радио сказало: "В ближайшем будущем предстоят тяжелые испытания".
8/XI. С утра в Мадриде начались ожесточенные бои, каких не было с начала войны. Атака фашистов была отбита. Рабочие стали иметь больше танков и воздушного флота. По 20 часов рабочие-металлисты в Мадриде работают для обороны под бомбами. В СССР праздник 19-летия Октябрьской революции. А у нас в музее идут философские разговоры у Елены с Владимиром: "Мы больные люди, больные морально", подразумевая под "мы" меня и себя. Мне очень неприятно слышать, т.к. я себя к больным морально не отношу. "А больных никто не любит". Владимир отвечает: "У вас в,се пустые философствования. Пустые потому, что ничем не кончаются. Нет в них точки". "Но есть такие вопросы, в которых не может быть точек. Они вечно стары и вечно новы". "Да, правда, есть такие вопросы. Но все же вы обе замечательные и я люблю к вам приходить и слушать. Вы обе не похожи на всех тех, кого я встречал на своем пути".
Вчера Елена показала свою очередную легкомысленность по отношению к человеку. Танцевала она с упоением. Невольно вспомнилась Надежда: "Слушай, Екатерина, первый вальс танцуем вместе и до конца". И в танце, в такой мелочи, на первом месте - дружба, тонкая, глубокая, красивая. У Елены одни слова-о дружбе.
А на другой день - покаяние со словами: "Меня ошарашило и заставило задуматься твое поведение: уж не любишь ли ты Владимира?" - глупая, легкомысленная женщина. А сама полна новыми импульсами жизни - очередной стимул - влюбленный Владимир. Жаль, если она разобьет семейную жизнь Владимира. Ее нужно крепить, она шатка, а не раскачивать и ронять некрепкие столбы семьи.
12/Х1. Есть люди - слушающие жизнь. Есть люди - говоруны. Есть люди - творцы активности, есть люди - ловящие момент. Есть люди-однодневные бабочки.
13/Х1. Сегодня в Мадриде сутра воздушный бой, какого не видела авиация всю свою историю. Кончилось победой Мадрида. Люди Мадрида, издерганные ожиданиями и опасностями, обнимаются на улицах от радости (сообщение по радио М. Кольцова).
25/Х1. Выступал Сталин по радио на 8 съезде Советов. Впечатление очень большое, точно необычайно большой праздник в душе. Все радиоустановки заняты, все слушают. Голос мягкий, простой, с грузинским акцентом, ни одного парадного слова, ни одного выкрика, а ровно, спокойно, точно он говорит в небольшом кругу близких. Это показатель необыкновенно хороший. Эта простая речь была насыщена юмором-иронией чрезвычайно острой и тонкой, причем этот юмор-ирония, говорящиеся просто, без насмешек, без грубости, тоже ново и необычно. Это необыкновенно острая речь, по содержанию, по ощущению от формы и интонации не скоро забудется. Еще бы послушать Литвинова.
Его речь наверняка схожа со Сталиным, т.к. умы по остроте и тонкости одинаковы, обоими восхищаешься, а врагам страшно от них.
9/Х11. Лена читала лекцию мою по радио. Лекция о геологии Севкрая очень неудачная, она мне чрезвычайно не нравится. Как же реагировали слушатели? Отзыв 72-летней старушки Боринской П.А.:
"Да, верно, на Печоре много лесу. Там зараз, убивают зайцев по 25 штук (а причем зайцы? В докладе было только о геологии и полезных ископаемых? Видимо, зайцы тоже полезные ископаемые! Ну что ж, так сложена мною лекция. Смешно!) - продолжает она: "много лесу, много и каменного угля. Это тоже верно!"
"Несколько лет, как каменный уголь вывозят в Архангельск... Но всему виной религия. Одурманивали и не разрабатывали. Вот Советская власть как стала, так религии не стало и все богатства земли разрабатывать стали. Всему виной религия. Это верно". "Я слыхала раньше, что был на Севере теплый климат, но вот почему он сменился на холодный - не знала. Буду слушать и вторую вашу лекцию". А мама моя в середине лекции заявила: "Все вранье! Не может человек высчитать то, когда люди не жили. Миллионы лет - земля!? Вранье. И зачем ты писала такую глупость!"
А П.А. Боринская заявила: "Зачем же ты свою дочь образованной сделала? Образованная - ну, и знает. А ты из-за религии слушать дальше не стала. А я с молодости неверующая. Как мне ваш дядя Константин сказал, что человек произошел от обезьяны, так богу верить не стала. Если соврано о человеке, значит соврано и в других местах религии. Пришла я на исповедь да духовнику и говорю: "Не могу я молиться, т.к. человек из обезьяны произошел. Все думаю, что везде обман". А духовник мне и ответил: "Ты не думай, а молись". А нет-нет, гвоздем засело и не стала верить и в церковь редко стала ходить. Так вот и прожила жизнь неверующей".
14-21/Х11. Экспедиция из трех человек. Булатов-Владимиров-Куканова. Жили как три хороших товарища.
Первый вечер бесед "О Комарове" (об ученических годах) рассказчик Куканова.
Второй вечер бесед "О женитьбе" - рассказчик Владимиров. Третий вечер -"- "Вилла и тосты за краеведов" -"- Владимиров. Четвертый вечер -"- "Греческие сказки" -"- Куканова. Пятый вечер"- "Об Островском, Горьком" -"- Владимиров. Шестой вечер -"- "О колхозах, лесе, цементе" -"- все. Седьмой вечер -"- "Клятва в верности и дружбе цементу". Восьмой вечер -"- "Обиды Промсоюза" -"- Булатов. В районе остро стоит вопрос с кормом для скота. Засушливое лето. Сена нет, соломы нет. Бьют скот. Корова по цене доходит до 200 рублей. Хлеба в Ерге на трудодень -1 кг, в предыдущие годы было по 3 кг. Самая плохая земля в Тозьме Нижней "беляки". Хлеба не смолочены по 20/ XII, разделения на трудодни еще нет. Получают авансом, где печеным хлебом, где мукой.
17/Х11. На Красной горе в Опоках выдача, хлеба; вышла драка, многие получили по несколько раз, другие ни разу. Есть обвинения в подкупе вином.
Андреева Ек. Мих. 58 лет, из Полдарсы: "Только благодаря колхозной жизни я со стариком выбилась в хорошую жизнь. Всю жизнь в работниках ходила у наших богатеев. Изба не топлена, ребята не убраны, на поля-то свои взглянешь, как нож в сердце: рожь крошится, труды пропадают, опять голодать, а сама работаешь на полосах богатеев. Ночью урвешь минутку и жнешь свою полосу. Были мы самые плохие люди в деревне, все на нас пальцем показывали, отворачивались, а сейчас я стахановка, весной по 5-7 га вручную засевала, а старик телят пас. Сыновья все в Красной Армии, посылают посылки, деньги. Сейчас нам люди завидуют. Надо на колхоз смотреть как на свое хозяйство, то будет всем хорошо".
23/Х11. Радио принесло весть о смерти Н. Островского. Выбыл из строя стальной большевик, воспитатель молодежи. Таким людям нельзя умирать. Сердце сжалось от утраты и не скоро отошло. Надо большевикам смерть подчинить себе.
12/1-37. В сердце глубокая радость жизни. Радость, что живешь не бесполезно, не на готовом, а на своем, трудовом. Вот главная радость: труд для меня удовольствие. Вторая радость - дружба с "Налимом" и третья радость - все, знающие меня, хорошо ко мне относятся. Я ведь очень разнообразна в отношении к людям: к одним - с холодом, к другим - с иронией, к третьим - с внешним и внутренним отчуждением, и к четвертым -"тепло, с радостью:,Но ни один человек не вызывал во мне равнодушного отношения. Мимо меня люди идут не как предметы, а как люди, всех надо посмотреть, может, отогреть лаской, может, поднять на дорогу, может, отругать, может, объявить борьбу.
(Оборван край листа - ред.)... он меня за то, что "украла" у него краеведческую славу. Подумаешь? Слава? Для меня слава - это зряшная мишура, для него -.это пьянящее тонкое вино. Из-за этого "украденного" мною краеведческого авторитета, он невзлюбил Владимирова. И ему начинает про себя объявлять войну. Низкая, подлая, самовлюбленная натура, которая живет приспособленчеством и затаенной ненавистью к людям, чем-либо выделяющимся из общей массы. Слова его "очень хорошо, я рад за него", а внутренний его голос кричит:
"Подумаешь! Я тебя бы лучше сделал, я тебя умнее". Слово "Я" оно везде и всегда с ним, это его "я" мизерное, жадное, самовлюбленное, мещанское. (Далее жирно зачеркнуто - ред).
Владимиров вчера сказал: "Я начинаю его ненавидеть. Он начинает казаться мне вредителем". Да, он вредитель, только "психологический", "внутренний", думами вредитель. Но он - трус. Он большой трус. И вот две черты: его "внутренняя" зловредность и его внешняя трусость меня пока еще сбивают с толку.
17/1. В городе вот уже месяц, как нет хлеба. Продажа в нескольких магазинах. Вначале люди вставали в очередь вечером с 1 ч. ночи, затем стали с 10 вечера, а через месяц (сегодня) с 11 утра. За хлебом в очереди люди озверели, не считаются ни с ребенком, ни со стариком. Вчера при мне мальчика 11 лет вытолкнули из очереди и так пихнули своим напором, что тот, упавши на колени, залился слезами от боли и обиды. Пришлось успокоить и установить снова его в очередь. Беременной женщине, Маше, говорили: "У тебя подушка пришита". Недостаток делает людей жестокими. Полная жизнь - делает добрыми и внимательными к людям.
На этой почве затруднения с хлебом, у подхалимов "мечты" о прежней жизни. Таков Бекряшев, директор музея. Сволочь - моя марка ему. Это второй самовлюбленный тип, но менее умный, чем Комаров. (Было зачеркнуто - ред). Наш разговор сегодня с ним: "Вы знаете, Е.В., какие сейчас затруднения с хлебом?"- "Знаю, Н.Г, они временные." -"Да, верно, они временные, но зачем же говорят: "Вот мы как людей бережем, вот мы зарплату увеличиваем, вот все хорошо, мы...мы...", а лучше бы меньше говорили, а больше делали. Дали бы больше продуктов, сделали бы их дешевле, тогда и зарплату можно было бы увеличивать, тогда бы мы все и стали жить, как до революции. Возьмите прежде зарплату: учителя получали в Дальневосточном крае 300 рублей, а сейчас им эту зарплату надо тысячами выдавать, да и то будут жить хуже. Надо не тяжелую промышленность развивать, а легкую".-"Вы же знаете, Н.Г., что сельское хозяйство еще не может удовлетворить запросы легкой промышленности на сырье, хотя и производит больше, чем до революции. Вы же знаете, что продукция, выросшая во много дореволюционную продукцию, не может угнаться за спросом трудящихся, только через тяжелую промышленность мы можем удовлетворить спрос населения на товары." - "Неверно это! Население, стоя в очередь, говорит верно, что все "Едрид съел", они это Мадрид называют "Едридом". Вот и трактора с/хозяйственные, а лучше пашет соха. Соха вернее трактора".
Хотелось плюнуть, но это легкое разрешение спора, и я доказывала необходимость механизации сельского хозяйства. А он смотрел на меня по-мефистофельски и ухмылялся. Это одна из картинок. Картин еще хуже этого можно привести целый ряд. Вот еще одна из жизни сегодняшнего дня в музее: Комаров пишет отчет о работе музея за 1936 год. Бекряшев ни разу за 2 года моей работы в здании музея никаких отчетов не писал. Не умеет, да и ленив. Сегодня он говорит Комарову: "Когда напишете, то дайте мне, я его перепишу". А Комаров отвечает:
"Я отдам его перепечатать, и у нас будет несколько экземпляров". Бекряшев: "Это, конечно, надо сделать, но один экземпляр мне нужен . написанным моей рукой", а Комаров так ласково: "Зачем вам нужен вашею рукой написанный? Бекряшев не слышал этого вопроса. Зачем? А для того, чтобы где-нибудь повыше, например, в райкоме, РИКе сказать: "Вот мною составлен отчет". (Далее две страницы оборвав - ред.).
19/1. Сегодня с Еленой разговаривали о хлебных очередях. Она нервничает, что люди из-за хлебных очередей не будут видеть то светлое, то мощное, что дает Советская страна людям. "Я боюсь, я волнуюсь, что люди забудут из-за этих временных трудностей ту радость жизни, ту свободу личности, которую дал нам Советский Союз, Боюсь, что они из-за очередей, из-за хлебных затруднений сегодняшнего дня временно потеряют мощный и правдивый девиз сегодняшнего и завтрашнего дня: "Жить стало лучше, товарищи, жить стало веселее". Эти заводы, эта мощная'перестройка страны, колхозы - как хозяйство без возможности эксплуатации человека человеком, как основа лучшей жизни крестьянина, - все огромное временно закроется туманом очередей. Я вспоминаю вчера прочитанную книгу Неверова "Я хочу жить", где герой говорит: "Я хочу жить", а для этого он идет на фронт в 1919 году в ряды Красной Армии и добавляет: "Придется, возможно, умереть, для того, чтобы радостно жить", и перед его глазами встает тяжелая жизнь его матери, продававшей себя из-за куска хлеба для детей, и его крохотная дочка, которая ждет отца с фронта, как борца за новую жизнь для нее, для девочки".
23/1-28/1. Суд над Радеком, Пятаковым. Жуть берет при мысли, что так глубоко в муть преступлений упали эти люди. Такими быть могут лишь фашисты. Противно, рука не дрогнет расстрелять таких.
4/II. Как директор встречает своего зама.
Елена: "С чем вы его будете сначала знакомить?". Директор:
"Пусть познакомится с отчетом и планом. Пусть их перепишет. Посмотрю его почерк, да и мне мешать не будет. Пусть себе работает над перепиской, лишь бы мне не мешал".
Елена: "Лучше дать "Советский музей". В нем самый лучший инструктаж ему.
Директор: "А потом можно и "Советский музей" дать. Хоть мешать не будет".
Примечание: зам. посылается райкомом Для укрепления музея; партиец, завпарткабинетом, пропагандист парткома. Как выкуривают.
6/II. Мечтают старики от меня отделаться. Мотивы подходящие и корректные ищут. Смотрят как на неспокойную, сварливую приживалку, выносящую сор из избы. Одни фразы их обидны: "Ну что же, угол ей даем" (дир.). "Е.В. только дурно влияет на вас, Е.С., увлекает вас геологией". "Мы ей помогаем хотя бы тем, что она пользуется музейной библиотекой". "Я не такой невежда, как некоторые, но и то не решаюсь руководить техучебой по геологии". "Как появится 5-й работник, то у него стола не будет, придется просить убрать Е.В".
17/11. Геолог-невежда, сиречь я.
Сегодня я приняла ряд пилюль горьких от своей принципиальности.
Принципиальность моя - лучше немного знать и передать эти знания людям, чем знать и не отдать. Я знаю немного по геологии. Булатов -почти совсем неграмотный, он ничего не знает. Есть несколько человек вроде него. Я решила их познакомить с тем хотя бы "немногим", которое у меня есть. На докладе были и спецы, как Шильниковский, Помяловский, Лавдовский. Во время моего рассказа Помяловский закрыл лицо руками. После доклада Лавдовский сказал: "Ничего", эта оценка "ничего" значит "сойдет". Шильниковский сказал: "Е.В.! Нельзя так делать доклады, ведь вы химии не знаете, и некоторые выражения ваши были "ой-ой!" А Помяловский что-то отрицательно говорил Лавдовскому. И стало мне нудно. Ведь я просила их сделать доклад -не взялись. А я сделала, так все "худо". Один из незнающих сказал: "Я все понял". Но авторитетность спецов!? Я невежда. Это я знаю! Ноя не невежда в том, что знания должны быть у незнающих.
18/11. Сейчас Владимиров сказал: "Это трудности роста. Их не нужно бояться. А если переживаете недочеты, то ведь вы не столб. Естественно!"
19/11. Утром радио принесло тяжелую неожиданность. От разрыва сердца умер 18/11 в 5 ч. 30 мин, вечера Серго Орджоникидзе. Не верилось, вышибло из колеи, не знала, куда деться и с кем облегчить тяжесть. Уткнулась в книги - легче стало. Ему всего 50 лет, но тяжелая жизнь сделала сердце больным. Я уверена, что последним толчком, приведшим к смерти, это было - предательство Пятакова, бывшего заместителя Серго. И честная, большевистская натура Григория Константиновича, наверное, винила себя в доверии Пятакову, принесшему столько несчастий стране. Необходимо было окружить вниманием Григория Константиновича - Серго и не давать ему тяжело переживать. Результат переживаний - смерть неожиданная, скоропостижная. Тяжела утрата. Но только сплоченным натиском работы, сознанием борьбы до конца, до полной победы коммунизма, ростом стахановского движения - можно заменить его. Как руководитель, как преданный друг всех трудящихся - он незаменим, он - единственный, он - Серго Орджоникидзе.
В Устюге передавали друг другу известие о смерти с недоверием к радио. А вдруг неверно - говорило чувство. Рассудок же был обязан верить радио. Растерянность исчезла после митингов, где призыв к стахановской работе, выпестованной Серго, укрепил в горе.
31/111. На старинном и удобном диване шел разговор трех друзей. "Ну, скажи! Вот тебе 27 лет, юность твоя прошла. Наступил период сознательной зрелой жизни, когда иллюзии о розовых сказках и неоформившиеся желания чего-то великого и неизведанного, отошли вместе с юностью. Жизнь предстала в ее голой правде: с повседневной работой, заботой о человеке, с сознанием обязанностей перед коллективом, Советской страной. Скажи, ты полностью знаешь свой дальнейший путь желаний? Да, знаю!" (Перерыв в ведении дневника. Сказки Е.В. Кукановой - ред.).
10/1Х. Необычайно большой урожай нынче. Колхозы, если сорга-низуют труд, будут обеспечены. Правт.Сталин, говоря, что организация труда в колхозах решает дело. В пригородных колхозах тянутся продавать ягоды и молоко, а поля забрасывают. Трегубовский с/с д. Пестово справиться не может с урожаем, настолько его много. Зерно осыпается, хлеб перестоял. Мы работали 6/1Х по уборке урожая, а какая-то женщина по дороге шла и крикнула: "Убираете? Помогать пришли? А я на базаре была. На 25 рублей ягод продала". Наши технические служащие и из дома колхозника ответили: "А трудодни-то не пробегаешь? Чем зимой-то жить будешь? Если сейчас бегаешь, то не ругай колхоз зимой. Сама виновата. Ведь здесь сотни трудодней- можешь заработать и побольше 25 рублей заработаешь и зимой с хлебом будешь. "Женщина дернулась, и не оборачиваясь больше, пошла дальше. В Покровском с/с есть деревня Исток. Была в ней в июле месяце. Сенокос. Все, как один, выходили на работу чутьсолнце из-за горизонта появится и уходили с работы часов в 11-12 ночи. Говорят:
"Сами знаем, что, чем больше работаем, тем лучше жить будем. Поставить дело в колхозе хорошо вполне можно, только захотеть. Например, мы не знаем, как жить без хлеба. У нас все есть и нужды не знаем. Вот единственно нужда - это в мануфактуре". Тоже и в дер. Гаврино. Живут хорошо. "Сами ведь для себя работаем. В других колхозах есть, ругают колхоз, а сами не хотят, вернее, работать. Ведь сказано, что единоличников не будет все равно. Значит, надо работать в колхозе. А в колхозе легко работать и жить хорошо, лишь не ленись и не отлынивай от работы". Эти две деревни оставили очень радостное впечатление.
13/1Х. Закончилась IV районная конференция ОАХ. Самокритика развита сильно. Это хорошо. Скрипов - болтало; мало дела, много слов.
19/IX. Есть в нашей жизни много нехорошего в быту. Пленум ЦК ВЛКСМ правильно указывает на то, что быт должен быть выдержанно политическим. Например, такие черты указывают на политическую невыдержанность. В сентябре у нас у Союзполитпросвета был субботник по-оказанию помощи колхозу по уборке урожая. Жена секретаря ВКП(б) райкома Драчева вместо того, чтобы самой идти помогать колхозу, послала вместо себя свою домработницу, называя ее "прислугой". Сло'во "прислуга" равносильно слову "жалование" вместо "зарплата". Очень грустно. А если будет война, где потребуется борьба не на фронте уборки урожая, а на фронте защиты завоеваний трудового народа, то тоже будет послана "прислуга"!? Грустно. Драчева позорит имя члена партии. В таких случаях я вспоминаю Владимира Ильича, когда он работал на субботнике по перетаске дров. Он, величайший Человек, Человек с большой буквы, крупнейший стратег на фронте классовой борьбы, - считал сам себя простым, рядовым работником. Все, кто честный, кто нутром большевик, будут всегда равняться в ногу с Владимиром Ильичем и со Сталиным, образцами настоящего большевизма. Не посылали они "прислугу" на фронты и на субботники. Сами переживали, сами работали. Хорошие, глубоко человечные люди.
21/IX. Наступила осень. Яркая окраска деревьев. Люди полностью обеспечены хлебом, год урожайный для хлебов и огородов. Не будет очередей, которые были с декабря по июль месяц. Засуха, охватившая почти всю страну летом 1936 г., была причиной хлебных очередей.
Сейчас все изжито. Урожай большой.
IX съезд ВКП(б) параграф 7 из раздела "О субботниках": "При общих трудовых мобилизациях для трудовых целей, а также при проведении субботников и воскресников местные комитеты обязаны в соответствии с имеющимися инструкциями тщательно следить за поведением членов партии. Уклоняющиеся в той или иной форме от выполнения трудового долга должны не только удаляться из партийных организаций, но и заноситься в черные списки, дабы они не могли в дальнейшем занимать никаких постов, требующих общественного доверия". 1919 г. март-апрель.
1/Х. На днях меня сняли с председательства первичной организацией ОАХ.Чернаков,секретарь райкома, Скрипов - председатель райсовета ОАХ и Аристов - военком, были и еще не знаю кто. Просили рассказать биографию. Рассказала. Большевик не скрывает, а глядит в лицо правде. Меня сняли и сказали: "Не доверяем". "Работайте и не расстраивайтесь, но с оборонной работы снимаем, т.к. не доверяем. "Очень тяжело. Я большевик и им буду, чтобы надо мной не стряслось. Сегодня вызывают в райкомитет Союза. Там, наверно, будет снова мне мучение, снова выскажут недоверие и снимут с работы профорга. Внутри все сжалось в ярости против тех, кто меня мучит своими "недовериями", отрывает от общественности еще более и более, теряют одного из лучших и честных работников и проводников дела Сталина. Только имя Сталина поддерживает меня, чтобы не кончить с собой. Сталин сказал бы: "Не большевик, если так сделал". Да, это не большевистский выход. Нет и нет. Буду тверда в воле и буду до конца большевиком. Даже спесь надо отбросить, т.к. это не большевизм. В этих мучениях надо выказывать глубоко большевистское нутро. Итак: сожмись внутренним своим "я" и действуй, как учил большевизм. Большевизм будет моей силой, моей поддержкой во всех поступках моей жизни. В этот тяжелый для меня день клянусь быть всегда ученицей Сталина. О, если бы Ленин и Сталин знали всю ту безобразную историю, что делают со мной устюгские блюстители порядка, то все они оказались бы сидящими на скамье подсудимых, как вредители, враги народа. Ленин и Сталин ужаснулись бы тому медленному расстрелу, которому я подвергаюсь в течение последних трех лет, т.к. в нашей стране это недопустимо.
2/Х. Не было вчера внешних ужасов. Но ужас "возможных ужасов" заставил всю трепетать. Так жить нельзя. Сегодня один осоавиахимовец уже не здоровается, Владимиров избегает. Да, "недоверие" - эта, чума. Но я не зачумленная, но меня зачумили своим воображением.
Чтобы легче было, поставила перед собой портрет Сталина, аплодирующего. Посмотрю и укреплюсь. Маму жалко. Она со мной измучилась.
Сегодня геолог Плотников делал маленький доклад о своих исследованиях мергелей Пермских отложений на реке Сухоне В-Устюгского района. Мнение его складывается: все отложения мелководных морей, поэтому большая засоренность слюдой, прослойками песка, слоистость залеганий. Затем частая смещаемость. Возможны случаи нахождения отдельных участков, где нет засоренности и для эксплуатации возможны. Необходимы поиски их. О гигантах мечтать только можно, т.к. сырья для гигантов нет. Смещения происходили от нажимов ледников.
6/Х-37. В этом году впервые у нас в Устюге можно наблюдать картину перехода кочевых цыган к труду. Взрослые мужчины ходят по. учреждениям для заключения договоров на вывозку дров. Однажды к нам в музей пришел цыган и спросил работы по вывозке дров. В. разговорах он сказал: "А налог как велик будет с заработка в 300-400 руб.?" Когда же сказали, то он заявил: "Надо сходить к прокурору и спросить: нет ли нам, цыганам, льгот, ведь мы нацмены, да кроме того, ведь мы переходим к труду. Большие налоги нас оттолкнут от труда, а Советская власть говорит, что все должны трудом зарабатывать кусок. Поэтому нас должны освободить от налога''. Молодые ребята и девочки-подростки возят дрова, бревна, камни для построек. Взрослых мужчин, а тем более женщин не увидишь за возом дров и камней. Попрошайничание исчезает, женщина-цыганка уже редко просит, но предлагает погадать. Особая форма труда, видимо, еще в их понятии. Но перемены уже налицо.
4/Х. На заседании райкомитета меня выдвинули в участковую избирательную комиссию. Я сожгла все мосты для отступления и сделала честно: рассказала, что меня выбирать нельзя, - т.к. мне частично не доверяет партия. Поэтому отклонили. Сделали правильно. Какое бы ни было честное нутро, но данный период требует не только внутренней чистоты, но и формальной.
10/Х1. Прошли праздники 20-летия Октябрьской революции. Город украшен. Праздник у всех в быту: стряпают, шьют платья и т.д. Даже в самых обывательских семьях и в тех праздник признан. Обывательщина исчезает, но не исчезла. Не исчезла она и у таких людей, которые работают при райисполкоме. 8 ноября был при РИК детский утренник. Раздавали детям "гостинцы", одним в большом количестве, другим -в маленьком. Часть матерей, наверное, была оскорблена. Тетя и Павловна меня спрашивали: "Почему в райисполкоме неодинаковое отношение к детям?" А тетя: "Нельзя райисполкому так непартийно поступать. Этим поступком они роняют к себе доверие". Я с тетей согласна. Когда же будет выгнана такая сволочь, как Зверева? Пока существуют Зверевы, то везде будет грязь и отрава чистого советского воздуха. Подхалимаж еще налицо. Образцом отсутствия подхалимажа является ЦК партии. Учиться у него. Сегодняшнее заявление членов ЦК о баллотировке их в разных избирательных округах - образец для всех. Дисциплина, равенство. Превосходно все знают авторитетность вождя т. Сталина, а в списке и в подписи заявления он стоит не в начале, а в порядке алфавита. Вот это в Сталине (ибо это его рук дело) я ценю. Это большевизм - пример. Учиться и учиться у него.
12/Х1. Было в музее производственное совещание по итогам развертывания темы "Гражданская война". Внутренняя ненависть у Комарова ко мне и обратно - проявляется все чаще. Есть два непогрешимых человека на свете: это папа римский и Комаров. Критика их - это верх безобразия. А тут пигалица, сиречь я, выскакивает и критикует.
27/Х1. Событий в районе много. Первое - бывшие "блюстители порядка" - Драчев, Меньшиков, Камлин оказались врагами народа. ЦК партии и НКВД открыли истинное лицо Драчевых и Ко. Сегодня в газете опубликовано, что весь состав бюро райкома партии распущен пленумом за подхалимаж и близорукость. Внутри радость - наконец-то Драчев разоблачен. А бывало, преклонялись перед ним подхалимы, и каждый раз мне хотелось плюнуть. Плевала, но. внутри себя. Что это? - да, у меня есть налицо трусость. Но этой трусости только одно оправдание: мне никто бы не поверил и затоптал, как червячка. На чем мои базировались бы доказательства? - на мелочах из жизни моей (затоптал он и Юркин меня), на отобранных лошадях и коровах у отдельных единоличников, на зажиме демократизма на отдельных собраниях, на поведении его жены и других мелочах. А что бы мне сказали на это? - "Митрофании захотела, антисоветский душок пускаешь?" Страшно не за себя, а за маму было. Много она со мной исстрадалась. Нет никакой гарантии, что меня оставят в покое и дадут право свободно дышать жизнью страны. Если не будут от управления отстранены Зверевы, Быковы, Юркины: одни, как застойное болото и подхалимы, другие, как зажимщики - будет у меня еще много горестей. А кто мне поверит? Поверят в чистоту, в большевизм моего нутра? Кто заступится? Никто из устюгских. Единственно буди кто-либо из честных из НКВД. Профсоюз? Какая - либо Третьякова? Нет, это подхалимка. А другие в союзе меня не знают, поверят болоту. А неприятности могут быть. Музей с его директором-ребенком на старости делает ошибки. Взяли Помяловского на работу. Сколько я говорила, что брать нельзя, чужак. Подхалимаж перед его званием, во время оны, "магистр". Наш замдир - Сычев - это что-то без костей. Ни работы, ни интереса и отсутствие партийного руководства. Что он такое есть? Я думаю, что не ахти-то он меня любит! Ведь мне, шпане, приходится на него порой нажать , чтобы он проявил себя, как партийный руководитель. Что он сейчас делает с изучением Сталинской Конституции? Начал, бросил, перешел на доклад т. Сталина, начал об Арташевой и Мусинском и ничего не вышло. Надо будет с ним поговорить. Ведь скоро 12 декабря, а у нас учеба - шаля-маля. Если ничего со мной не случится, то поговорю. А все-таки мне очень тяжело жить. Завтра опять меня разбирать будут: шибко тяжко.
11/Х11. Завтра выборы Верховного Совета. Внутри радость. Она ощущается у всех. Радостное ожидание чего-то хорошего и необыкновенно большого. Все разговоры о завтрашнем дне. Моя мама и та, лежа на печи, переживает общий радостный подъем. Город украшен.
12/Х11. Утром встала в 6 часов, а мама уже готовится к выборам. За ней хотели на лошади приехать: стара, идти не может. Я снова прилегла и заснула. Встала в начале восьмого, а мама сидит на лежанке и, оживленная, говорит мне: "А я уже голосовала" и рассказывает о том почете, с каким ее встретили: лошадь, пропустили вне очереди в избирательный участок. Члены избирательной комиссии уступили ей место, предложили отдохнуть и разговоры их с ней о ее старости, празднике на душе о 12 декабря. Я голосовала в 1 час дня. Интересно было видеть попадью Авессаломову, которая смущалась. Впервые она не лишена избирательных прав за все 20 лет Советской власти и этим необычным и своим прошлым - всем смущалась. Затем я была у дяди Тихона. Там три старика и все радостно возбужденные. Дядя прослезился, когда я рассказывала им о голосовании за границей. Хороший старик. 4-летний Владик спросил меня: "Катя, а когда я буду голосовать? Меня сегодня бабушка не взяла".
20/Х11. Удивительно, как Сталин просто говорит. В этой простоте - большая мудрость.
21/Х11. Мусинский и Арташева избраны. Избраны все лучшие руководители партии и правительства. Сталин 11/11 призывал быть похожими на Ленина. Надо учиться, перевоспитываться во многом^ развивать силу воли, любить трудовой народ, быть беспощадным с теми, кто мешает строить коммунизм.
"...если не будем бояться говорить даже горькую и тяжелую правду напрямик, мы научимся, непременно и безусловно научимся, побеждать все и всякие трудности" (Ленин, том 27, стр. 69).
"...не так опасно поражение, как опасна боязнь признать свое поражение, боязнь сделать отсюда все выводы..."и поэтому надо говорить напрямик" (Ленин, там же).