В пяти километрах от Телегова, на возвышенном месте виднеются большие тополя. Это деревня Завотежица (от автомобильной дороги Устюг—Красноборск метрах в пятистах).
Далеко не многим известно происхождение названия деревни, существующей с давних времен. Вот какое объяснение предлагает профессор Н. П. Борисов, уроженец Красноборска:
«Пробираясь сквозь лесные суземы и неторопливо пробегая мимо редких деревень, течет извилистая и немноговодная речка Евда. Никто не знает, чему она обязана своим именем. И прежде чем слиться с красавицей Северной Двиной и совсем потеряться в ее многоводье, она ненадолго выбегает из леса и течет среди двинских пойменных лугов... Нельзя сказать точно, когда пришли сюда русские люди — новгородцы то были или ростово-суздальцы — но пришли, начали селиться по берегам Двины и ее притоков, уходить все дальше в их верховья, в глубь лесов. Стали поселяне рубить и выжигать лес, заводить пашню да лесные покосы по берегам речек... Возникли и росли деревеньки, рождались их имена. Хотя и не всегда можно объяснить возникновение этих имен, но зато некоторые названия очень прозрачно говорят об их происхождении.
После долгой северной зимы многочисленными ручьями сбегают снега в речку Евду, и на не совсем еще просохшей пашне появляется множество пестов (так местные жители называют съедобные растения из семейства хвощевых). Видно, немалую роль играли они в жизни поколений, если от названия растения произошло простонародное название деревни — Пестовая Гора.
Скудные урожаи на подзолистых землях не обеспечивали хлебом, особенно первых поселенцев. Весна была голодная, и люди были рады всему, чем одаривала их сама природа, в том числе и пестам, которые были хорошей добавкой к скудному столу. Со временем даже выработалась крестьянская традиция печь пестовники, т. е. пироги с рублеными пестами. Как большинство северных деревень, Пестовая Гора имеет второе название. Ее второе имя — Вотежица. Что оно означает, как и почему возникло, сказать трудно. Исстари проживали в этой деревне крестьянские семьи Тропиных, Витязевых, Теплых... Эти фамилии сохранились до наших дней.
Лес, хотя и с одной стороны, продолжал теснить Вотежицу, наступать на нее. И когда пришли сюда новые люди, то они врубились в этот лес; образовалась, как говорили, «кулижка», на которой они и поселились. Вскоре все стали именовать эту часть деревни Кулигой, а в официальных прописях — Завотежицей, что вполне естественно, поскольку она была окраиной Вотежицы. Поселенцем новой деревеньки оказался крестьянский род Сухановых. К началу XX века двумя рядами домов рассыпалась Кулига и почти сплошь состояла из фамилии Сухановых».
Эта деревня является родиной человека, построившего многие сооружения Санкт-Петербурга. Время не сохранило ни дома, ни родственников непревзойденного мастера. Остались лишь документы, позволяющие рассказать об этом удивительном человеке — Самсоне Ксенофонтовиче Суханове.
Санкт-Петербург. Великий русский народ воздвиг этот красивейший город, воспетый А. С. Пушкиным:
«Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит».
Хотя почин его создания принадлежит царю Петру, но строил город народ. Всей землей российской, всем миром осушали болота и топи невской дельты, били сваи, копали, возили землю, строили...
Величественный и прекрасный, не похожий ни на один город мира, он покоряет с первого взгляда каждого, ступившего на эту землю.
Сегодня, проходя по улицам, любуясь его великолепными зданиями и ансамблями, мало кто знает, что в создание многих из них вложил свой талант, сердце и вдохновенный труд каменных дел мастер с таежных берегов Северной Двины, уроженец Устюгского уезда Вологодской губернии. Безукоризненные по своему совершенству работы создали заслуженную славу самому искусному в Петербурге каменотесу-ваятелю. Именно С. Суханову обязана Россия своими лучшими произведениями первой половины XIX века, прославившими величие и красоту столицы.
Личность Самсона Суханова во многих отношениях интересна, жизненный путь богат событиями, а творчество этого самородка настолько удивительно по яркости самобытного таланта, что нам, наследникам его трудов, надо это знать и хранить в памяти сердца.
Первым биографом С. Суханова был издатель журнала «Отечественные записки» П. П. Свиньин, опубликовавший большую статью — биографию. Работа содержит много ценных сведений, однако, как показали многолетние исследования проф. Н. П. Борисова и проф. Н. Ф. Хомутецкого, в статье допущен ряд неточностей и даже ошибок. В том числе неправильно указан год рождения мастера.
Изучение и проверка данных жизни С. Суханова дают основание теперь сказать, что Самсон Ксенофонтович родился в 1769 году в деревне Завотежице, около села Красноборска (ныне Архангельская область). Отец, Ксенофонт Сидорович Суханов, из-за слабого здоровья летом нанимался в пастухи, а зимою сторожем к богатым людям в Красноборске. Мать летами батрачила у зажиточных соседей и сына родила на сенокосе.
Мальчик рос крепышом и был не по годам смышлен. Когда ему исполнилось 9 лет, родители заболели, и он вынужден был идти «по милостыню». Жизнь нищего попрошайки была тяжела, если не сказать больше. Мальчик нанимается в батраки. Перспектива нашего батрака — безденежье и вечная нужда. Надо было искать какой-то выход. И вот в 1780 году Самсон покидает родную деревню и нанимается работать на баржах. Плавает по Северной Двине, Сухоне, Волге, Каме. Среди товарищей и хозяев-купцов пользуется любовью за смышленость и веселый нрав.
В 1783 году нанимается матросом и уходит в далекое плавание на Шпицберген, на промысел зверя, где совсем случайно избегает гибели. Казалось бы, это отвратит парня от трудного и опасного занятия — зверобоя. Но нет. Проходит совсем немного времени, и он снова отправляется на промысел зверя. Так проходит несколько лет. Годы скитаний и опасностей... Наконец в 1798 году
Суханов возвращается в родную деревню, женится на вдове и... вновь отправляется на заработки, на сей раз в Петербург.
В 1800 году поступает на работу к брату жены — подрядчику Григорию Копылову — работавшему на строительстве Михайловского замка (ныне Инженерный замок).
Большой трудовой и жизненный опыт, желание постичь новую интересную область — каменных строительных работ, за которые так много платили, — помогли освоить быстро и хорошо новую профессию. Более того, здесь он нашел себя, свое призвание, и работал, не жалея времени, не щадя сил. К его удивлению и к удивлению товарищей, из-под его рук стали выходить все более и более прекрасные изделия иэ мрамора и гранита, о которых он раньше не имел и понятия, он научился безукоризненно точно переносить размеры с чертежа на натуру. Постепенно Самсон становится лучшим мастером по выломке, обработке, полировке и ваянию из мрамора и гранита.
По окончании строительства Михайловского замка и выполнения нескольких подрядных работ в Петергофе и Стрельне Копылов и Суханов переходят на строительство Казанского собора к архитектору А. Н. Воронихину. Семь лет работал Самсон Суханов на строительстве великолепного архитектурного сооружения Казанского собора. Здесь он выполнял некоторые отделочные и декоративные работы внутри собора, а также отделку всех гранитных полированных колонн и их установку развернутой колоннадой перед храмом, что придало величественную красоту этому монументальному сооружению. За долгий труд на строительстве Казанского собора он награжден золотой медалью с надписью «За усердие». Такая награда для простого рабочего была исключительной редкостью. Известно, что собор строился с большими перерывами из-за отсутствия средств, а поэтому Суханов в перерывах брал подряды на других стройках.
В 1807 году он со своей артелью взял подряд на строительство, полукруглой набережной на Стрелке Васильевского острова с пологими спусками к воде и гранитными стенками. В это же время архитектор Тома де Томон здесь, на Стрелке, возводил здание новой Биржи. Цоколь под колоннаду здания, а также две большие скульптурные группы на переднем (восточном) и заднем (западном) аттиках самой Биржи выполнены Сухановым и его людьми. По проекту того же Томона по краям площади, расположенной перед зданием Биржи, было запроектировано строительство двух колонн-маяков. Заказ на исполнение в натуре также передали ему.
Сооружение знаменитых ростральных колонн-маяков с носами кораблей было закончено в 1810 году. У основания ростральных колонн установлены колоссальные пятиметровые статуи, аллегорически изображающие русские реки — Неву и Волхов, Волгу и Днепр. Они выполнены лично Самсоном Сухановым. Все эти скульптуры мастер-самоучка высекал по моделям выдающихся русских скульпторов: В. Н. Демут-Малиновского, И. П. Прокофьева, Ф. Ф. Щедрина и др. Таким образом, Петербургская Биржа затмила собой знаменитые Биржи Лондона, Амстердама и Бордо.
Стрелка Васильевского острова получила эпитет «Северная Пальмира». За строительство ростральных колонн и украшений Стрелки Суханов награжден дорогим царским кафтаном, который, впрочем, ему позже пришлось продать, чтобы не умереть с голода.
A в это время при строительстве здания Горного корпуса (ныне Горного института) архитектор Воронихин поручил ему вырубку, отделку и установку 12-ти мощных колонн из пудожского камня для портика. На фоне колоннады, перед портиком, две монументальные групповые скульптуры. Они тоже выполнены руками С. Суханова.
У А. С. Пушкина в поэме «Медный всадник» есть строки:
«Он очутился под столбами
Большого дома. На крыльце
С поднятой лапой, как живые,
Стояли львы сторожевые».
Эти строки великий поэт посвятил дому, что поблизости от Исаакиевского собора, принадлежавшего князю Лобанову-Ростовскому. Дом строился в 1817—1819 гг. Большая часть работ сделана также нашим земляком. Здесь мастер познакомился с архитектором Огюстом Монферраном, с которым позднее много и плодотворно работал. Самсон Суханов зарекомендовал себя прекрасным мастером, поэтому архитекторы и скульпторы старались сдать заказы ему. Для закрепления общественного положения, чисто формально, записался Суханов в петербургское купечество.
Невозможно рассказать обо всем, что сделал он во славу, России, а так хочется, чтобы знали земляки, помнили люди о великом мастере.
26 июля 1819 года состоялась закладка Исаакиевского собора. Для украшения величественного сооружения Суханову поручили изготовить 36 гранитных колонн для портиков собора. Ни одно сооружение в мире не имеет такого большого количества монолитов и такого большого размера, как при Исаакиевском соборе. Каждая колонна весит 130 тонн! До этого никто не вырубал такого монолита. Об этой работе заговорила пресса. В журнале «Сын Отечества» за 1820 год будущий декабрист Н. Бестужев писал:
«3 сентября привезены с каменоломни первые четыре колонны из числа 36, приготовляемых для украшения Исаакиевского храма... С тех пор исполины служат приятным зрелищем для всякого звания людей... всегда окружены народом. Мы ищем удивительных вещей в чужих краях, с жадностью читаем древние истории, повествующие нам о исполинских подвигах тогдашней архитектуры, за каждой строкой восклицаем: «Чудно!», «Неимоверно!» — проходим мимо сих чудных неимоверных колонн... Выламывает оные купец 2-й гильдии Суханов со своими людьми. Он один опытом дошел до того, что может выламывать такой кусок камня, какой ему угодно... Прежний способ рвать камни порохом опасен и для рода работ неудобен, и для этого Суханов, выдумал способ раскалывать клиньями целые горы, как будто дерево, чему примером служат колонны Казанской и нынешние для Исаакиевской церкви им изготовленные».
В 1834 году Суханов снова удивил своим мастерством не только жителей Петербурга, но и иностранных специалистов. 30 августа петербуржцы восторженно следили за установкой на Дворцовой площади колоссальной гранитной Александровской колонны — самой большой в мире — памятника Отечественной войне 1812 года. Эта колонна затмила собой знаменитые колонны Рима, Парижа, уступающие Александровской по величине и сделанные из отдельных блоков. Александровская же колонна монолитна. Автор проекта Монферран позднее писал: «Русские рабочие честны, мужественны и терпеливы. Одаренные недюжинным умом, они являются прекрасными исполнителями». Эту похвалу можно отнести к северянам, т. к. все рабочие у Суханова были набраны им на Северной Двине.
Мировой славой пользуется здание Адмиралтейства, а силуэт шпиля здания стал эмблемой города и увековечен на медали «За оборону Ленинграда». При постройке здания архитектор Захаров сдал Суханову заказ на изготовление 28 колонн для установки их вокруг башни под шпилем, скульпторы — Теребенев, Щедрин, Пименов — изготовление 28 скульптур на башне. Заказ артелью был выполнен. Следует отметить, что всего для Петербурга Сухановым и его помощниками выполнено более 30 сооружений.
Однако к середине XIX века вкусы заказчиков изменились. Классицизм вышел из моды, а вместе с ним остались не у дел виднейшие специалисты-зодчие. Они лишились хорошо оплачиваемых заказов, и многие заканчивали свою жизнь в неизвестности и бедности. Так произошло и с Сухановым. Имущество его в 1837 году было продано на торгах в счет стоимости потонувшей на Ладожском озере баржи с пьедесталами под памятники М. Кутузову и Барклаю де Толли. Новые пьедесталы пришлось изготавливать на собственные деньги.
В одном из архивов проф. Н. Хомутецкий обнаружил волнующий документ о последних годах жизни мастера. В этом документе Суханов дает правдивое описание своих работ, и, наконец, здесь в полной мере раскрывается трагическая картина последних лет выброшенного из памяти самородка-ваятеля. Вот некоторые строки из документа: «Ваше императорское высочество! С чистой совестью, как перед самим Богом, так равно и перед Тобою, всемилостивейший Государь, дерзаю я, несчастный, излить тяжелые страдания мои... Верою и правдою более 35 лет трудился я постоянно с вероподданным бескорыстием, с соблюдением значительной пользы... Сей труд мой увенчан счастливейшим успехом для славы России... Не корысть, а любовь к Отечеству... порождали во мне... ревностное желание превзойти иноземцев...»
Далее следует перечисление работ, а затем: «Государь! Я уже стар и ожидаю вскоре предстать на суд царя небесного... Все, чтоизложено, совершенная истина. Истина и то, что я не имею насущного хлеба, но для прокормления моего семейства вынужден нищетою к недостойному поступку: я заложил и все остальное достояние мое, заключающееся во всемилостивейше пожалованных мне золотой медали и кафтана... А ноне, лишившись последней подпоры всего семейства в покойном старшем сыне моем, не имею и самого дневного пропитания...
Милостивый Государь! Обрати свое око на страдальческий нищенский быт мой. Исторгни меня с семейством из челюстей нищеты и восстанови погибающее бытие наше... Велением Твоим укажи выдать мне от щедрот Вашего императорского Величества, для насущного питания моего семейства, всемилостивейшее вспоможение».
Но... ни на самом прошении, ни в деле — нигде не обнаружено никаких следов и даже намека на то, что по этому прошению было бы что-нибудь принято. Человек, так много сделавший во славу России, вынужден был стоять У церквей и просить милостыню у прохожих. Нищим он и ушел из жизни.
146 лет не было известно, что личность Суханова запечатлена в портрете и сохранилась. Только в 1966 году обнаружен портрет художника Тропинина, на котором изображен старик-каменотес. Это единственное изображение мастера.
В заключение следует сказать, что Самсон Суханов на свои средства построил в 1829 году церковь — на память землякам. Проект храма, предполагают, сделан А. Воронихиным. До конца 20-х годов нашего столетня на церкви у входа находилась мемориальная доска с текстом: «Сей храм во имя Вознесения Господня был построен усердием приходских крестьян и боголюбца, тоже бывшего приходского крестьянина, а ныне санкт-петербургского купца 2-й гильдии, Самсона Ксенофонтова сына Суханова».
Здание церкви, интересное в архитектурном отношении, сохранилось и сейчас. Евдский приход с погостом на живописном месте, со старой деревянной церковью существовал с давних времен. После постройки новой церкви деревянный храм был сломан, а новый так описывал проф. Н. Борисов: «Здание новой, каменной, церкви представляет прямоугольный квадрат с выступающей апсидой алтаря с восточной стороны и примыкающей к основному кубу высокой с двухъярусными пролетами колокольни с западной стороны. Гладкие стены с обрамленными окнами и наличниками. Над входом в церковь и боковых стенах устроены фронтоны с зубчатым оформлением. Венчаются наружные стены красивым поясом карниза. Над сводом помещается высокий, просторный, с большими прочными окнами, подкупольный барабан, на нем купол со световым фонариком, луковичной главой и крестом».
Церковь имела два придела: Самсона Странноприимца и Василия Великого. По воспоминаниям старожилов, колокольный звон этой церкви был неповторим. Ныне эта церковь, как и маленькая, рядом стоящая и построенная в 1852 году строителем-крестьянином из деревни Вотежица Витязевым Илларионом Феофилактовичем, называется Успенской. Обе находятся в запущенном состоянии.
Нет такого человека, который бы не восторгался красотами и архитектурными памятниками Петербурга! И хотя славу создания пожинают архитекторы и художники, надо помнить и тех, кто претворял их смелые замыслы в жизнь, в камне воплощал чертежи и модели. Среди них один из помощников знаменитых зодчих — Самсон Ксенофонтович Суханов — каменотес из двинской деревни Завотежица.