Проект перепланировки города конца XVIII - начала XIX в.
Новым этапом в истории русского градостроительства стала эпоха Петра I, когда государство взяло под свой контроль не только ведение строительных работ, но и проектирование планов городов. Благодаря этому удалось осуществить переход к регулярной планировке и застройке, представляющим собой одно из основных достижений петровского времени. Становление нового стилистического направления - классицизма привело к дальнейшему подъему русского планировочного искусства, которое в последней четверти XVIII в. достигло своего блестящего расцвета, неразрывно связанного с деятельностью новой Комиссии строений, возглавленной И. И. Бецким. Комиссия эта была образована с целью ведения различных планировочных работ не только для столичных, но и для многочисленных провинциальных городов Российской империи. В результате 34-летней деятельности этой Комиссии (1762- 1796 гг.), новые планы получили более 400 городов, в числе которых был и Великий Устюг. Однако далеко не все эти планы выполнялись непосредственно самой Комиссией. Пример проектирования плана Великого Устюга свидетельствует о том, что нередко проекты разрабатывались на местах. Однако во всех случаях Сенат передавал планировочные документы на рассмотрение Комиссии строений и только после положительного заключения представлял их на "высочайшее" утверждение. Таким образом, Комиссия Бецкого совмещала проектную работу с функциями основной согласовывающей инстанции, через которую прошли все планировочные предложения того времени.
Первый обмерный план Великого Устюга, так называемый план межевания, выполнен после пожара 1772 г. На плане: черным показаны каменные здания, заштрихована жилая застройка, сохранившаяся после пожара I — Верхний посад (1-я часть города); II — Нижний посад (2-я часть города); А — Соборная группа; Б — Архиерейский дом; В — Михайло-Архангельский монастырь; Г — Иоанно-Предтеченский монастырь; Д — городище; Е — старые крепостные рвы; церкви: 1 — Спасо-Преображенская;2 — Сретенско-Преображенская; 3 — Леонтьевская; 4 — Ильинская; 5 — Воскресенская; 6 — Рождественская; 7 — Никольская;8 — Варваринская; 9 — Троицкая; 10 — Иоанна-Богослова; 11 — Александра Невского; 12 — Вознесения; 13 — Покровская; 14 — Варлаамовская; 15 — Сретенско-Мироносицкая; 16 — Мироносицкая; 17 — Борисоглебская; 18 — Георгиевская; 19 — Петропавловская; 20 — Симеона Столпника; 21 — Пятницкая; 22 — Дмитриевская; 23 — Сергия Радонежского; 24 — Покровская Красногорская; общественные здания: 25 — канцелярия; 26 — таможня; 27 — магистрат; 28 — торговые ряды; 29 — воеводский дом; 30 — тюрьмы; 31 — кузницы.
Переходя к обзору нового этапа развития Великого Устюга, необходимо учесть, что если в древности решающая роль в формировании плана города принадлежала отдельным постройкам, а мысль зодчего шла от частного к общему, благодаря чему и складывалась подробно рассмотренная выше свободная и живописная композиция городского ансамбля, то в XVIII в. самый факт предварительного проектирования планов городов принципиально изменил эту зависимость. Композиция отдельных сооружений теперь была подчинена заранее обдуманному общему градостроительному замыслу, который приобрел значение первичного фактора в формировании города. Прямым следствием такого творческого метода стала так называемая регулярная планировочная система, которая имела целый ряд практических преимуществ: она значительно улучшала транспортные связи и возможности ориентации внутри города, облегчала перенос проекта в натуру, а новые регулярные планы, созданные на принципах симметрии и порядка, имели четкую, геометрически правильную форму, просторные площади и широкие прямые улицы, что отвечало новым представлениям о красоте города.
Первый проектный план Великого Устюга. Выполнен в 1773 г. и одобрен Комиссией строений (план Головцына). На плане нанесены контуры кварталов старой застройки; вновь проектируемая застройка заштрихована I - Верхний посад; II - Нижний посад; А - Соборная группа; Б - Архиерейский дом; В - Михайло-Архангельский монастырь; Г - Иоанно-Предтеченский монастырь; Д - городище; Е - проектируемый ров и вал; церкви: 1 - Спасо-Преображенская;2 - Сретенско-Преображенская; 3 - Леонтьевская; 4 - Ильинская; 5 - Воскресенская; 6 - Рождественская; 7 - Никольская;8 - Варваринская; 9 - Троицкая; 10 - Иоанна-Богослова; 11 - Александра Невского; 12 - Вознесения; 13 - Покровская; 14 - Варлаамовская; 15 - Сретенско-Мироносицкая; 16 - Мироносицкая; 17 - Борисоглебская; 18 - Георгиевская; 19 - Петропавловская; 20 - Симеона Столпника; 21 - Пятницкая; 22 - Дмитриевская; 23 - Сергия Радонежского; 24 - Покровская Красногорская;; общественные и хозяйственные здания: 25 - таможня; 26 - магистрат; 27 - гостиный двор; 28 - харчевня; 29 - питейный дом; 30 - канцелярия; 31-винный "магазейн"; 32 - соляной "магазейн"; 33 - пороховая лавка; 34 - мясные и рыбные ряды; 35 - пивоварня; 36 - амбары и склады; 37 - кузницы; 38 - тюрьма; заводы: 39 - салотопенные; 40 - солодовенные; 41 - мыловаренные; 42 - кожевенные; 43 - прядильные; 44 - кирпичные.
Перед началом коренной перепланировки Великий Устюг представлял собой типичный для своего времени пример обострения противоречий между новыми экономическими условиями развития города и его устаревшей планировочной системой, где феодальные пережитки городского землевладения привели к крайней переуплотненности жилого фонда, что послужило причиной многочисленных пожаров. Кроме того, общее развитие города на этом этапе значительно осложнили участившиеся наводнения, которые в начале XIX в. привели к изменению русла реки. Все это вызвало необходимость неотложной реконструкции старого Устюга с целью разуплотнения городской застройки, а также защиты города от "огненного воспаления" и "водного потопления".
История первого проекта перепланировки Устюга была связана с двумя "великими" пожарами 1772 г., во время которых вся центральная часть города, где некогда располагался наиболее капитальный и ценный жилой фонд, выгорела до основания и представляла собой сплош-' ное пепелище. После этих пожаров для "обозрения" города сюда приехал архангелогородский губернатор Е. А. Головцын, который приказал, в целях "предотвращения пожарных приключений", "сочинить" для него новый план. Работы над этим планом были начаты с выполнения детальной инструментальной съемки, использованной затем в качестве подосновы для всех последующих проектных предложений и представляющей для современного исследователя большую документальность.
План Великого Устюга 1784 г., "высочайше конфирмованный" Екатериной II (план Мельгунова). На плане нанесены контуры кварталов старой застройки, вновь проектируемая застройка заштрихована I - Верхний посад; // - Нижний посад; А - Соборная группа; Б - Архиерейский дом; Я - Михайло-Архангельский монастырь; Г - Иоанно-Предтеченский монастырь; Д - городище; Е - проектируемый ров и вал; церкви: 1 - Спасо-Преображенская;2 - Сретенско-Преображенская; 3 - Леонтьевская; 4 - Ильинская; 5 - Воскресенская; 6 - Рождественская; 7 - Никольская;8 - Варваринская; 9 - Троицкая; 10 - Иоанна-Богослова; 11 - Александра Невского; 12 - Вознесения; 13 - Покровская; 14 - Варлаамовская; 15 - Сретенско-Мироносицкая; 16 - Мироносицкая; 17 - Борисоглебская; 18 - Георгиевская; 19 - Петропавловская; 20 - Симеона Столпника; 21 - Пятницкая; 22 - Дмитриевская; 23 - Сергия Радонежского; 24 - Покровская Красногорская;
На основе этой натурной съемки в 1773 г. "под надзором" Головцына был выполнен первый проект планировки Великого Устюга. К этому проекту прилагались подробные "изъяснения" и "смета"36, в которых авторы, детально анализируя современное им состояние города, сообщают, что торговых и складских помещений здесь недостаточно, что отсутствие гостинного двора затрудняет ведение торговых операций, что для размещения заводов "не осталось свободного места", а береговая линия застройки подмывается Сухоной. Основную же причину частых и жестоких пожаров они объясняют "прекрайней теснотой" города, "малостью прежней городской земли стесненного". Поэтому проектировщики предлагают "распространить" город за счет переселения на свободные территории расположенных на городской земле 10 деревень, а также принадлежащих Архиерейскому дому садов и огородов. Далее, приводя подробный расчет всего пострадавшего и аварийного жилого фонда, они сообщают, что в городе необходимо построить заново 1658 жилых домов, для чего потребуется дополнительная территория площадью 275 десятин и 1055 квадратных саженей (288 га). Если же учесть, что весь старый Устюг занимал в то время всего около 140 га, то станет еще более очевидной его крайняя теснота, для ликвидации которой - только за счет установления необходимых противопожарных разрывов между жилыми домами, наделения их стандартными земельными участками и соблюдения нормативных ширин улиц - пришлось при том же числе населения и без учета перспективы роста города увеличить его площадь в два раза!
Проблему расширения города проектировщики предлагали разрешить за счет интенсивного заселения его нижней, 2-й, части, тогда как развитие верхней, 1-й, части города они ограничивали незначительным ее ростом в северо-западном направлении, а общая граница городской территории здесь проектировалась непосредственно за Михайло-Архан-гельским монастырем. Таким образом, вся Красная гора с древним Иоанно-Предтеченским монастырем, с Красногорской и Ивановской слободами, а также и заречная Дымковская слобода по плану Головцы-на оставались за пределами городской черты.
Вопросы реконструкции городов всегда неразрывно связаны с проблемой преемственности. При первом взгляде на проект Головцына создается впечатление, что он разработан без учета общего характера старого плана. Однако тщательное сопоставление этих планировочных документов свидетельствует, что авторы нового проекта внимательно проанализировали исторически сложившуюся структуру города, закрепленную в натуре сохранившимися после пожара отдельными каменными сооружениями, и использовали основные принципы ее построения. Так, улица Успенская сохранила свое былое значение главной магистрали 1-й части города, однако она была спрямлена и продолжена в сторону Леонтьевского конца, в результате чего новая Успенская улица (ныне Советский проспект) заменила собой два параллельных реке луча первичной радиальной системы города. На прежнем месте остался третий древнейший радиус этой системы - улица Архангельская (ныне Октябрьский переулок), связавшая соборную группу с Михаило-Архангельским монастырем. Так в новом плане была сохранена планировочная основа этой части города.
Аналогичными приемами была обусловлена и структура 2-й части города. Старое направление сохранил один из основных лучей вторичной радиальной системы - улица Шилова, совпадавшая с направлением нижней Архангелогородской дороги и закрепленная положением Борисоглебской и Георгиевской церквей. Параллельный реке радиус этой системы - улица Петропавловская - была значительно спрямлена, однако и она сохранила свое направление в сторону дороги, ведущей в Лальск. Эти две исторически сложившиеся взаимно перпендикулярные магистрали и определили общий характер новой уличной сети 2-й части города. Кроме того, на территорию этого района была продолжена Успенская улица, получившая значение главной магистрали города, на которой разместились основные площади и ансамбли, начиная от сложной и развитой группы городского центра и кончая новыми восьмигранной и прямоугольной площадями.
План Великого Устюга, выполненный в 1800 г. землемером Точневым (план Нормана). Проект был отклонен Павлом I, однако предложенная здесь планировка нижней части города использована в последнем варианте плана I - Верхний посад; // - Нижний посад; А - Соборная группа; Б - Архиерейский дом; В - Михайло-Архангельский монастырь; Г - Иоанно-Предтеченский монастырь; Д - Городище; Е - проектируемый ров и вал; церкви: 1 - Спасо-Преображенская;2 - Сретенско-Преображенская; 3 - Леонтьевская; 4 - Ильинская; 5 - Воскресенская; 6 - Рождественская; 7 - Никольская;8 - Варваринская; 9 - Троицкая; 10 - Иоанна-Богослова; 11 - Александра Невского; 12 - Вознесения; 13 - Покровская; 14 - Варлаамовская; 15 - Сретенско-Мироносицкая; 16 - Мироносицкая; 17 - Борисоглебская; 18 - Георгиевская; 19 - Петропавловская; 20 - Симеона Столпника; 21 - Пятницкая; 22 - Дмитриевская; 23 - Сергия Радонежского; 24 - Покровская Красногорская;
Центр города по этому проекту развивался на основе двух главных исторически сложившихся комплексов - Соборного дворища и торга, между которыми было запроектировано обширное здание городских торговых рядов. Это здание способствовало объединению двух древних центров города в единый ансамбль, благодаря чему новый центр Великого Устюга приобретал более крупный масштаб, соответствующий возросшей площади всего городского пятна.
Таким образом, в основу проекта Головцына был принят древний планировочный каркас города, предопределивший главные направления уличной сети. При этом второстепенные улицы в соответствии с требованиями нового времени были проложены параллельно и перпендикулярно основным магистралям, в результате чего общая планировка приобрела характер двух четко выраженных регулярных прямоугольных систем, которые соединились между собой под тупым углом по линии центрального оврага. Весьма характерно также и то, что весь город и его центр по этому проекту растянулись вдоль берега, что улучшало обслуживание его рекой и соответствовало общей тенденции развития старого городского плана.
Территория города по плану Головцына была разбита на множество прямоугольных кварталов площадью от 1 до 4 га в зависимости от размеров земельных участков. При этом на центральных магистралях располагались наиболее крупные кварталы, предназначенные под застройку двухэтажными каменными и деревянными домами городской знати, а к окраине тяготели отводившиеся для низших слоев населения более мелкие кварталы со скромными участками и одноэтажной застройкой. Таким образом, новым планом было узаконено социальное зонирование, ярко отражавшее классовую сущность города того времени. План этот был выполнен очень детально и иллюстрировал новый способ жилой застройки, при котором дома располагались вдоль красных линий улиц по внешнему периметру кварталов, в результате чего новые прямые и широкие магистрали с их сплошной регулярной застройкой принципиально отличались от живописных, свободно застроенных улиц старого города.
Проектом предусматривалось проведение ряда работ по благоустройству города: мощение главных улиц с организацией водосточных канав, озеленение, а также осушение наиболее пониженного и заболоченного района 2-й части города, где предполагалось устроить сеть дренажных каналов и вырыть обширный водосборный пруд правильной восьмигранной формы.
Кроме того, в проекте была обстоятельно решена также и проблема размещения хозяйственно-производственной базы города. Специальным расчетом была определена площадь, необходимая для этих предприятий, а сами они, в целях улучшения санитарно-гигиенических условий, запроектированы вне городской черты. Так, близ северо-восточной границы города непосредственно за Архангельским озером предполагалось разместить салотопенные, солодовенные и мыловаренные заводы; сюда же "во избежание нечистоты и дурного воздуха" были вынесены из городского центра рыбные и мясные ряды; далее на восток отводилось место для кожевенных, прядильных и кирпичных заводов; здесь же близ Архангелогородской дороги были запроектированы кузницы и городская тюрьма, а для складского хозяйства проектировщики отвели место по течению реки ниже города у юго-восточного въезда близ дороги, ведущей в Лальск.
Так авторы этого первого проекта решали утилитарные задачи, органически сочетая коренную перестройку старого города с вдумчивым и бережным отношением к его богатому художественному наследию. Вот почему план Головцына по праву может быть отнесен к числу положительных предложений своего времени.
В 1773 г. этот план, вместе с расчетом и подробным "рапортом" Головцына, был передан в Комиссию строений на рассмотрение. Ознакомившись со всеми представленными материалами, Комиссия сообщила в Сенат, что "... согласуясь во всем с мнением архангелогородского губернатора", она одобряет проект планировки Великого Устюга и вносит в него одно дополнение: "... ко ограничению города земляной вал". Одновременно Комиссия просила специального указа о присоединении к городу всех необходимых для его разуплотнения земель. И хотя Сенат медлил с изданием такого указа, устюжане начали интенсивно строиться по новому плану.
В заключение обзора этого проекта следует остановиться на вопросе об его авторстве. В специальной литературе сложилось мнение о том, что автором плана Великого Устюга был выдающийся зодчий русского классицизма Иван Егорович Старое37. В 1772-1773гг. Старое занимал должность главного архитектора Комиссии строений, поэтому ему можно было бы приписать ранний рассмотренный выше план города. Однако подробные архивные документы свидетельствуют, что план этот поступил в Комиссию строений в законченном виде, и Комиссия, рассмотрев его, ограничилась внесением лишь самого незначительного добавления38. Следовательно, нет никаких оснований считать этого крупного столичного мастера автором первого плана Великого Устюга. Еще менее вероятно его участие в более поздних вариантах плана города, так как после 1773 г. Старое отошел от планировочных работ, связанных с деятельностью Комиссии строений, и был занят другими заказами. Поэтому правильнее всего предполагать, что первый план Великого Устюга был выполнен по указаниям Головцына местными градостроителями, имена которых, к сожалению, остаются нам неизвестны.
В 1780 г., когда с образованием Вологодского наместничества Великий Устюг стал центром одной из трех его областей, сюда для "обозрения" города приехал новый губернатор А. П. Мельгунов. Ознакомившись с первыми проектными материалами, он решительно забраковал план Головцына и приказал сопровождавшим его архитектору Левенгагену и землемеру Нестерову "сочинить" для Великого Устюга новый план. Главным недостатком первого проекта Мельгунов считал то, что основной массив вновь проектируемой жилой застройки предлагалось разместить во 2-й части города на "...низких, болотных, поемных рекою местах", которые Мельгунов объявил непригодными для заселения и, учитывая "... что река Сухона во время разлития течение переменяет с повреждением строений и обывательских дворов"39, запретил строительство на территории этого пониженного района. Одновременно он предложил расширить городские земли на северо-восток за счет освоения обширного плато Красной (Ивановской) горы, что и было положено в основу составленного по его указаниям нового проекта перепланировки города.
Сравнивая план Мельгунова с предшествовавшим ему проектом, следует отметить принципиальные различия этих двух планировочных документов в вопросе выбора места для новой селитебной зоны. Отказываясь от освоения пониженной части города, авторы второго плана отбрасывали весь этот исторически сложившийся район с его жилой застройкой и с каменными храмами, в результате чего было нарушено обусловленное торгово-ремесленной жизнью города его естественное тяготение к реке, и Устюг практически отходил бы от реки, расположившись на территории верхней террасы берегового рельефа. Вместе с тем этот новый проект имел много общего с планом Головцына, из которого почти полностью была заимствована планировочная основа 1-й части города. Отсюда уличная сеть через ручьи и болота была механически продолжена на северо-восток на территорию Красной горы, где образовалась безликая система одинаковых квадратных кварталов, значительная часть которых попала в район топкого Трепагина (Богородского) болота. Кроме того, в этом проекте была повторена предложенная авторами плана Головцына общая структура городского центра. Но если в первом проекте этот ансамбль, располагаясь в геометрическом центре всего городского пятна, был органично связан с городом системой исторически сложившихся и тяготевших к нему магистралей, то здесь тот же самый комплекс занял случайное положение, разместившись в стороне от основной застройки, что вызвало необходимость проектирования в северном районе города дополнительной квадратной площади, не связанной ни со старой структурой городского плана, ни с основными его ансамблями, ни с особенностями природного ландшафта. И, наконец, план Мельгунова значительно уступал своему прототипу по степени проработанности, а обусловленное подробным расчетом размещение всех жилых, общественных и хозяйственных сооружений здесь было заменено общими примечаниями, которые содержали перечень основных санитарно-гигиенических и противопожарных требований. Так, например, в этих примечаниях отмечалось, что бойни, пивоварни и заводы следует располагать по течению реки ниже города, кладовые и амбары - "поблизости реки", кузницы - при въездах в город "на таком расстоянии от жила, чтобы не угрожала опасностью от пожара", кладбища - за городом и т. п. Здесь же указывалось, что "для предосторожности от пожарного случая" между деревянными жилыми домами следует соблюдать разрывы не менее 5 сажен (10,5 м) при высоте дома не более 6 аршин (около 4,5 м), а на кровлях делать брандмауэры высотой "не ниже аршина", при этом для покрытия крыш запрещалось применять дрань, хворост и солому.
Эти примечания, весьма интересные сами по себе, в данном случае не представляют существенной ценности, так как составленные однажды Комиссией строений, они в то время играли роль типовых и просто переписывались на все проекты планировки городов, а авторы нового плана Великого Устюга даже не потрудились "привязать" их к месту. Таким образом, оценивая план Мельгунова, приходится признать, что приезжие гастролеры выполнили его явно наспех, и поэтому он значительно уступал плану Головцына не только в тщательности разработки, но и в общем принципиальном решении сложных градостроительных проблем реконструкции старого города.
Однако в 1782 г. Комиссия строений одобрила этот новый проект, отменив тем самым свое первоначальное решение по плану Головцына. Затем проект был передан на "высочайшее рассмотрение", а Мельгунов, использовав свои связи при дворе, сумел и здесь добиться положительного решения вопроса. И в январе 1784 г., в числе представленных Екатерине II планов 14 городов Вологодской губернии, новый план Великого Устюга был "высочайше конфирмован" и получил традиционное заключение: "Быть по сему". После этого Мельгунов предложил устюжанам заселять новый нагорный северо-восточный район города, одновременно запретив не только строиться на территории 2-й его части и Дымковской слободы, но даже и ремонтировать существующие дома, большинство которых были построены по действовавшему в течение 9 лет плану Головцына. Все это вызвало недовольство городского населения, и уже с 1790 г. устюжане начинают упорно ходатайствовать перед всеми последующими губернаторами об изменении плана Мельгу-нова. Однако при жизни Екатерины II все эти просьбы "...удовлетворительного исполнения получить не имели счастья"4 °.
С вступлением на престол Павла I, фанатично стремившегося к изменению всего, что было некогда предпринято его матерью, устюжане активизировали свои ходатайства, и в 1798 г. городская дума командировала "устюжского гражданина" Д. Г. Погожева в Петербург в Министерство внутренних дел к князю Куракину с просьбой выступить перед императором в защиту интересов устюжан. Погожеву был вручен план, выполненный в 1794 г. землемером Свечиным на основании плана 1789- 1790 гг., "сочиненного" устюжским землемером Невежиным41, а все основные соображения устюжан по вопросу дальнейшего развития города были подробно изложены Погожевым в специальном "рапорте", представляющем собой чрезвычайно интересный документ своего времени4 2.
Описывая историю проектирования плана Великого Устюга, Погожее резко, но очень обоснованно критикует утвержденный Екатериной II план, который Мельгунов "... изготовил... по собственным его мыслям... не дав гражданам знать", и сообщает, что основным недостатком этого плана устюжане считают исключение из городской селитебной зоны 2-й нижней части города и заречной Дымковской слободы, поскольку расположенные в этих двух районах 9 каменных церквей и 756 жилых домов (в том числе 6 каменных) "...ломать и переносить без крайнего разорения не можно". Кроме того, для основной массы населения, занимающейся ремеслом и торговлей, эти места, благодаря их близости к реке, чрезвычайно выгодны, и поэтому уже издревле они были заселены. Новые же территории, отведенные Мельгуновым под селитьбу, отрезаны от центральных районов города двумя болотами и в северной своей части "... весьма кочковаты и столь жидки, что на них даже и скот не только вязнет, но и утопает,... почему ни колодезей тут для получения светлой воды вырыть, ни сухих погребов иметь не можно,... гнилой же болотный воздух и здравию человеческому весьма вреден", а удаление новых мест от реки для устюжан крайне неудобно и грозит им большими убытками. Далее Погожее отмечает, что Мельгунов "... умолчал о крестьянах, которые живут и пашут на городской земле", не отвел им новых участков, поэтому они продолжают затеснять городскую территорию, тогда как "... земель в округе великое множество". В заключение от лица всего "устюжского общества" Погожев просит разрешения на заселение прежних, исторически сложившихся территорий 2-й части города и Дымковской слободы вместо новых "... отдаленных и болотистых мест", а также выведения с городских земель экономических и черносошных крестьян.
Ознакомившись с доводами устюжан, Павел отнесся к их просьбе весьма благосклонно и разрешил оставить жителей по их желанию на старых местах, а также распорядился сделать новый план города "...соображаясь с пользою обывателей и избегая большой ломки строений и особливо каменных зданий". В 1800 г. разработанный губернским землемером Точневым по указаниям нового губернатора Нормана план был представлен на утверждение. Но поскольку план этот был выполнен "... без согласия главы градского и общества", Павел, во избежание новых жалоб, не утвердил его, и все проектные материалы были возвращены губернатору с резолюцией: "велено оставить без уважения".
В 1802 г. в начале царствования Александра I Министерство внутренних дел по той же причине отклонило еще два плана Великого Устюга, выполненные по указаниям нового губернатора Горяинова.
В это время устюжане выступили с резкой критикой планов Нормана и Горяинова, поскольку эти предложения не ликвидировали главный недостаток города - тесноту. Тогда же великоустюжский городской голова И. Булдаков по поручению "градского общества" обратился с "рапортом" теперь уже к самому императору и, излагая всю многолетнюю историю проектирования плана Великого Устюга, просил ускорить решение вопроса. К этому "рапорту" устюжане приложили план, разработанный собственными силами в 1802 г. и подписанный И. Булдаковым, И. Калединым, В. Бабиковым, Р. Новосельцевым и др.
Тщательно проанализировав и критически оценив все ранние проекты перепланировки города, устюжане творчески использовали все то лучшее и наиболее рациональное, что было в них заложено, и создали на их основе самостоятельный и более совершенный вариант проекта. Принципиально решенная уже в проекте Головцына планировка 1-й части города, а также общая трактовка главного городского центра, местных районных центров и отдельных планировочных узлов была принята устюжанами почти без изменений. Направление уличной сети 2-й нижней части города они проектировали также в соответствии с планом Головцына, под углом к уличной сети 1 -и части, одновременно укрупнив кварталы нижнего района. Но поскольку план Головцына не учитывал перспективы роста города, постольку устюжане не ограничивались освоением предусмотренных этим проектом территорий и, изменив общие городские границы, дополнительно перешли к предложенному планом Мельгунова заселению Красной горы. Однако и к этому проекту они также отнеслись критически, отказавшись от застройки северной заболоченной части нагорного района и проектируя застройку на освоенных уже в глубокой древности сухих и красивых местах, расположенных вдоль бровки Красной горы. Кроме того, в дополнение к проектам Головцына и Мельгунова устюжане упорно настаивали на присоединении к городу заречной Дымковской слободы, необходимой "... как для почт, так и для всей коммуникации через реку". План устюжан был выполнен очень тщательно и детально, с разбивкой земельных участков под новое жилищное строительство и с нанесением границ тех крестьянских земель, из-за которых велась многолетняя тяжба. Таким образом устюжане определили отвечавшие их желаниям основные принципы планировочной организации города, а разработанный ими проект явился основой окончательного варианта плана43.
Последний проект перепланировки Великого Устюга был выполнен губернским землемером Голубевым44. От плана устюжан этот проект отличается только начертанием уличной сети 2-й части города, в чем нашли свое выражение тенденции губернских градостроителей (ср. с планом Нормана), которые, отдавая дань времени, решительно спрямили главную магистраль города - улицу Успенскую и, продолжив ее на территорию нижней части, подчинили ей всю остальную уличную сеть этого района, сохранив из старых направлений только улицу Шилова и частично улицу Петропавловскую, положение которых было закреплено в натуре каменными особняками и старыми церквами. В остальном план Голубева полностью повторял предшествовавший ему план устюжан.
В 1804 г. Александр I наконец утвердил этот последний вариант проекта, который явился естественным результатом длительной и напряженной проектной работы, сопровождающейся острой полемикой и объединившей труд многих местных и губернских градостроителей. Одновременно с утверждением этого плана вышел правительственный указ о переселении части крестьян на новые территории и о переводе желающих в "градское сословие", в результате чего бывшие крестьянские земли перешли в городское ведение и тем самым было уничтожено одно из основных препятствий к нормальному развитию города.
Так полным удовлетворением всех требований устюжан завершилась сложная история проектирования нового плана Великого Устюга, продолжавшаяся более 30 лет, в течение которых было разработано ,не менее 10 различных вариантов проекта перепланировки города.
* * *
Осуществление нового плана в натуре развернулось с начала XIX в., когда в Великом Устюге "... началось более прежнего ... по новым фасадам строение"45, и за сравнительно короткий срок здесь было возведено много самых разнообразных зданий. Особенно широкий размах принимает в это время массовое жилищное строительство, неразрывно связанное с общей реконструкцией города. В основу новой регулярной жилой застройки были положены так называемые "образцовые" проекты XVIII в., созданные впервые при Петре I в целях упорядочения строительства и оказавшие большое влияние на развитие архитектуры жилого дома русской провинции, что наглядно иллюстрируют наиболее ранние каменные особняки Великого Устюга. В 1763 г. Екатерина II утвердила как "образцовые" фасады, разработанные для Твери в формах классицизма. Эти фасады были разосланы для применения по многим русским городам и, в частности, архангелогородскому губернатору Головцыну, который, очевидно, и приложил их к выполненному по его указаниям первому плану Великого Устюга46. И, наконец, в 70-х годах XVIII в. была разработана новая серия типовых проектов - "Фасады примерные против протчих вновь строящихся городов каменным и деревянным домам", которые Комиссия строений прикладывала ко всем планам городов как обязательные для применения47. В Великий Устюг эти фасады были направлены в 1784 г. вместе с утвержденным Екатериной II планом Мельгунова, а на самом плане даны указания по их использованию. На практике наибольшее применение получил здесь тип 3-й "Фасадов примерных", представляющий собою двухэтажный особняк "в 7 окон" с расположением главных парадных помещений во втором этаже.
Таким образом, жилая застройка Великого Устюга складывалась под явным влиянием трех основных, действовавших в течение XVIII в. серий типовых проектов, начиная от петровских "образцовых" домов и кончая "Фасадами примерными" Комиссии Бецкого. Тем не менее в городе не удается обнаружить ни одного дома, выстроенного точно по типовому проекту. Объясняется это тем, что в отличие от современного понятия типового проектирования эти серии содержали обычно только фасады жилых домов без планов и разрезов и носили иллюстративный, рекомендательный характер. При этом в "пояснениях" к фасадам указывалось, что "наружные украшения и внутреннее расположение оставить хозяевам на воле, кто какие пожелает"48, а в примечаниях к плану Великого Устюга 1784 г. разрешалось строить жилые дома и по другим фасадам, но "с лучшим украшением". В результате такого подхода к типовым проектам жилищное строительство этого времени было далеко от механического повторения образцов, при этом внутренняя планировка жилых домов выполнялась согласно потребностям заказчика, а архитектурная отделка фасадов свободно варьировалась в соответствии с установившимися местными традициями.
Вот почему застроенные по этим проектам русские города и, в частности Великий Устюг, продолжали и на этой стадии развития сохранять свою яркую индивидуальность. Вместе с тем применение типовых проектов вносило в массовую жилую застройку определенный порядок, а общая композиционная схема всех вновь строящихся зданий и их единая стилевая характеристика способствовали превращению города в целостный архитектурный ансамбль.
Каждая серия "образцовых" проектов XVIII в. включала в себя несколько типов жилых домов, отличавшихся по размерам, по этажности, по строительным материалам и рассчитанных на различные слои населения. Необходимой принадлежностью этих проектов служили подробные "пояснения" о том, где и как их следует применять, при этом застройка окраин противопоставлялась застройке центра и тем самым было закреплено социальное зонирование территории, ярко выраженное во всех планах Великого Устюга.
Наряду с интенсивным строительством массового жилого фонда в городе возводились разнообразные общественные и хозяйственные здания, такие, как воспитательный дом, богадельня, банковская контора, почтовая экспедиция, городской трактир, различные "магазейны" и подсобные постройки, архитектурные формы которых неизменно соответствовали новым стилевым особенностям классицизма. Самым значительным сооружением этого времени было здание торговых рядов, которое сыграло чрезвычайно важную градостроительную роль в общей композиции нового городского центра, способствуя объединению двух разрозненных древних центров Устюга - Соборного дворища и торга, в единый, обширный и свободно раскрытый в сторону реки ансамбль.
Так была осуществлена идея укрупнения городского центра, впервые заложенная в плане Головцына и окончательно утвержденная в проекте 1804 г. Композиция этого нового центра была образована системой расположенных вдоль реки отдельных комплексов. Начиналась она Соборным ансамблем с его многочисленными и разнообразными храмами, над которыми господствовал величественный объем Успенского собора; далее шли живописные постройки бывшего Архиерейского дворища, к которым примыкала монументальная и торжественная колоннада новых торговых рядов; затем раскрывалась обширная площадь торгово-общественного назначения с расположенной здесь живописной группой старых храмов; и, наконец, всю композицию центрального ансамбля завершали Мироносицкая площадь и старое Городище, сохранявшееся как историческое место. Одновременно с реконструкцией общегородского центра шла активная застройка также и местных, локальных центров, что способствовало образованию системы новых ансамблей.
Сравнивая все эти ансамбли с более ранними, следует отметить их существенные и принципиальные отличия, которые заключались в первую очередь в том, что в старину площади, как правило, не имели четко выраженных контуров и фасадной обстройки, тогда как на этом новом этапе развития они неизменно получали геометрически правильную форму и застраивались по периметру "образцовыми" регулярными зданиями в формах классицизма. Но поскольку в центре таких площадей на прежних местах сохранялись старые культовые сооружения, отмечавшие древнюю, исторически сложившуюся топографию и представлявшие собой либо типичные для XVII в. кубические пятиглавые храмы с шатровыми колокольнями, либо нарядные ярусные композиции XVIII в., постольку эти площади продолжали сохранять свою прежнюю, обусловленную всем ходом развития древнерусского зодчества свободу и живописность. Однако благодаря последующей регулярной застройке общая объемно-пространственная композиция всего города в целом и отдельных его ансамблей приобрела новое качество. При этом классические здания XIX в., в связи с приверженностью к традиции, получали здесь особую, чисто местную трактовку, что художественно объединяло их с живописными комплексами культовых сооружений. Кроме того, строгая и регулярная новая застройка выгодно подчеркивала богатство и разнообразие форм старых храмов, а сами эти храмы, расчищенные от затеснявших их прежних деревянных строений, приобретали более выгодные условия для обозрения и обогащались новыми видовыми точками. Таким образом, старые культовые сооружения здесь гармонично сочетались и с новой регулярной сетью улиц, и с выполненной в формах классицизма застройкой XIX в., что способствовало формированию неповторимого и индивидуального городского ландшафта, который Великий Устюг сохранил в основном до наших дней.
Одновременно со строительством новых зданий проводились предусмотренные утвержденным планом работы по благоустройству и озеленению города. В 1824 г. в Великом Устюге был открыт первый общественный сад, землю для которого общей площадью 6700 квадратных сажен (3 га) пожертвовал от своей усадьбы видный общественный деятель того времени, бывший директор Российско-Американской торговой компании устюжский купец М. М. Булдаков в знак "...преданности и любви к согражданам". Кроме того, в XIX в. широко развернулись работы по укреплению городской набережной. После изменившего направление Сухоны большого наводнения 1807 г. были сооружены новые укрепления в виде бревенчатого настила. В 1851 г. эта конструкция заменена булыжным мощением, по которому позднее уложен слой железобетона. В 1819 г. для связи между 1-й и 2-й частями города был построен деревянный мост на сваях и срубах, а в 1866 г. по проекту городского архитектора Авринского на этом месте сооружена дамба, получившая название земляного моста. Эта дамба способствовала регулированию русла Сухоны, преграждая во время паводков путь вешним водам через пониженную территорию города к Двине.
В заключение следует отметить, что с момента утверждения нового плана все строительство здесь велось строго по этому проекту, который постепенно переходил с бумаги в натуру и тем самым предопределил общую структуру города. Кроме того, этот проект обусловил общие принципы перспективного роста Великого Устюга и был положен в основу современного генерального плана. В этом заключается значение планировочных работ конца XVIII - начала XIX вв., намного вперед предопределивших основные пути развития города.