Содержание


Глава третья.
Основные ансамбли

Вся история русской архитектуры служит свидетельством того, что наши зодчие глубоко понимали основные закономерности построения объемно-пространственных композиций и были выдающимися мастерами ансамбля, в области которого они достигли блестящих успехов и создали множество подлинных шедевров, занимающих почетное место в сокровищнице мировой художественной культуры. Вот почему большинство городов Древней Руси вплоть до наших дней сохраняет прекрасные ансамбли прошлого. Богато подобными примерами и наследие Великого Устюга, ансамбли которого ярко свидетельствуют о больших успехах талантливых местных градостроителей.

Расположение основных ансамблей города было подчинено традиционным для древнерусского градостроительства композиционным приемам. Следуя этим приемам, устюжские зодчие всегда придавали исключительно важное значение оформлению главных подступов к городу, размещая монастыри и приходские церкви близ основных речных путей и сухопутных дорог. Кроме того, для отдельных ансамблей они всегда выбирали возвышенные и наиболее красивые места природного ландшафта, что обеспечивало наилучшую видимость архитектурных памятников, а также богатство и выразительность общих перспектив.

Каждого путешественника, подъезжавшего к Устюгу речным путем, встречала торжественная цепь приходских церквей, расположенных вдоль Сухоны и Двины и оформлявших эту важнейшую водную магистраль северного края. Подступы к городу фланкировали два монастырских ансамбля: Троице-Гледенский с юга и Янковский Филип-повский с северо-запада. Эти монастыри, основанные на противоположных берегах реки, располагались примерно на равных расстояниях от центра города и были неотъемлемой частью его оборонительно-крепостной системы. В художественном отношении они играли роль своеобразных пропилеи. При этом Троице-Гледенский монастырь служил основным ориентиром для подъезжавших к Устюгу снизу по Двине, тогда как Янковский монастырь с необычайно красиво расположенной близ него церковью Вздвиженья{49} первыми встречали путешественников, следовавших сверху по Сухоне. На подступах к Устюгу эти узловые комплексы отмечали два основных крутых изгиба речного пути, откуда взгляду открывались наиболее выигрышные видовые точки сразу на весь ансамбль города во всем величии и многообразии его форм.

Важную роль в архитектурно-художественном облике города играли также комплексы, размещенные вдоль верхней сухопутной дороги, связавшей Устюг с Архангельском и Красноборском. Все эти ансамбли, начиная от живописной загородной усадьбы устюжских епископов села Богородского и кончая древним Иоанно-Предтеченским монастырем, располагались на возвышенной бровке Красной горы и, играя роль второго плана общей панорамы города, придавали ей особую глубину и живописность.

Главным аспектом общегородского ансамбля служил обращенный к реке его западный фасад, который безраздельно господствовал над ширью речных пойм, поросших лесом увалов и бесконечных синеющих далей, а основные точки зрения на панораму города открывались как с реки, так и с противоположного ее берега, со стороны спокойно извивавшейся среди заливных лугов старой Вологодско-Тотемской дороги и от спускавшегося с южных холмов Никольского тракта.

Общий характер этой панорамы, в основных своих чертах сохранившейся до наших дней, начал формироваться с середины XVII в. в связи с развернувшимся в городе каменным строительством, которое приняло широкий размах, и уже к концу столетия более половины старых устюжских деревянных храмов (16) было заменено каменными сооружениями. В формах этих построек нашли свое отражение новые требования того времени, обусловленные реформой патриарха Никона, запретившей применение шатров в культовом зодчестве и требовавшей обязательного "освященного" пятиглавия. Первым устюжским каменным храмом канонического типа был главный собор города Успенский, построенный на месте знаменитого пятишатрового двадцатистенного деревянного здания. Вслед за Успенским собором к концу XVII в. новыми каменными кубическими пятиглавыми храмами были заменены и остальные шатровые летние церкви города. Так с началом каменного строительства здесь постепенно исчезают древние шатры и силуэт города утрачивает былую остроту и динамичность. Правда, возле новых храмов возникали каменные шатровые колокольни, для которых реформа не запрещала подобного типа покрытия, однако эти отдельные сравнительно скромные доминанты уже не могли заменить прежнего напряженного звучания многочисленных вертикалей.

Следующий этап в развитии общего силуэта города относится к первой половине XVIII в., когда типичные для этого времени ярусные башнеобразные каменные храмы постепенно заменяют старые зимние клетские церкви, дольше летних церквей остававшиеся деревянными. Вслед за храмами ярусные завершения получают и колокольни, благодаря чему силуэт города к концу столетия обогатился выразительными вертикалями и вновь приобрел издревле присущую ему контрастность.

Формирование общего архитектурно-художественного облика Великого Устюга в основном было завершено в первой половине XIX в. в результате замены старого деревянного жилого фонда новыми ансамблями жилых и общественных зданий. В связи с этим как внешние, так и внутренние фасады города постепенно приобрели свойственный русской провинциальной архитектуре эпохи классицизма характер мягкой лиричности и интимности.

Замена деревянных сооружений каменными привела также к принципиальным изменениям исторически сложившейся двухцентровой структуры города. После полного исчезновения крепостных сооружений старый военный центр Городище вслед за оборонной ролью окончательно утратил и свое былое архитектурно-художественное значение в общей панораме города. В то же время судьба религиозного центра - Соборного дворища - сложилась иначе. Каменное строительство началось именно отсюда, с Успенского собора, и постепенно здесь образовалась живописная и выразительная группа новых культовых зданий. Кроме того, уже в конце XVII в. к Соборной группе примкнул обширный комплекс Архиерейского дома, и перевес архитектурных сил оказался на стороне этого древнейшего первоначального городского центра, значение которого еще больше усилилось во второй половине XVIII в., в связи с постепенной утратой прежней роли устюжского торга. И, наконец, в XIX в. после возведения монументального здания городских торговых рядов оба древних центра слились в единый ансамбль, главным композиционным ядром которого окончательно стала центральная группа устюжских соборов, господствующих и над живописным ансамблем приходских церквей старого торга, и над многочисленными отдельными доминантами второго порядка, из которых каждая отмечала местные районные центры города и была связана с целым комплексом внутренних ансамблей.

Неотъемлемой особенностью панорамы Устюга было глубокое и органичное ее единство с окружающим природным ландшафтом. Это единство выражалось в максимальном учете всех особенностей местной топографии, что еще больше усиливало общее впечатление живописности и придавало городу индивидуальный, неповторимый характер. Кроме того, все основные устюжские ансамбли, так же как и отдельные его сооружения, отмечали наиболее красивые и характерные места. Благодаря этому архитектура входила в природу действенным и активным слагаемым, господствуя над окружающим пейзажем и обогащая его.

И, наконец, общее впечатление от панорамы города дополняла его многокрасочность. Величественные храмы, побеленные и украшенные многоцветными поливными изразцами, с крытыми "белым железом" куполами и золочеными сверкающими крестами эффектно вырисовывались на общем сером фоне массовой деревянной жилой застройки, среди которой выделялись отдельные каменные общественные здания и жилые дома городской знати. Существенным элементом богатой палитры местных зодчих была также обильная сочная зелень многочисленных городских садов и огородов. В результате Великий Устюг приобрел столь типичные для всех древнерусских городов, но невиданные в Западной Европе яркость, праздничность и нарядность общего колорита. Особенно величественным представляется город в вечерние часы, когда в последних лучах заходящего солнца розовеют его белоснежные храмы, отраженные спокойным зеркалом реки. Тогда панорама Великого Устюга кажется сказочной и невольно вызывает воспоминание об одной из поэтических русских легенд - сказании о невидимом граде Китеже.

К сожалению, последующая утрата ряда отдельных старых сооружений принесла главному фасаду Великого Устюга непоправимый художественный урон, а его замечательная панорама не сохранилась полностью до наших дней. Вот почему из многочисленных и чрезвычайно интересных ансамблей города в настоящей работе рассматриваются лишь те из них, которые представляют наибольшую художественную ценность и по степени своей сохранности позволяют возможно полнее восстановить их первоначальный облик.


Дальше